Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

ОТЕЦ

Автор: Альмандин

Да, я понял. Символ жизни — не поэт, что творит слова,
И не воин с твердым сердцем, не работник ведущий плуг, —
С иронической усмешкой царь-ребенок на шкуре льва,
Забывающий игрушки между белых усталых рук.
Н.С. Гумилев

В один прекрасный день королева Берилл вызвала Первого Лорда к себе для част-ной беседы:
— Кунсайт, — сказала она просто, так как была со своим Первым Лордом (как впрочем, и со Вторым Лордом) на дружеской ноге, — Я хотела поговорить с тобой по поводу твоей будущей работы при дворе королевы Серенити.
— Разве это не заурядная дипломатическая миссия, Берилл-сама? У вас будет для меня дополнительное задание?
— Нет, миссия действительно самая рядовая. Но есть некоторые обстоятельства, которые меня смущают. Видишь ли, Кунсайт…
— …
— Не знаю, как начать. Дело довольно деликатное. Я, конечно, твоя королева, но, с дру-гой стороны, в вопросах такого характера я не властна тебе приказывать… И всё же, — она собралась с духом, — До твоей поездки есть ещё несколько месяцев, за это время ты должен… Нет, прямо приказать я тебе не могу, но прошу, как друга… Это для твоего же блага. В общем, женись, Кунсайт!
— ???
— Звучит странно?
— Пожалуй, — ошеломленно вымолвил Лорд Льда.
— Мне и самой казалось, что обзаводиться семьей пока не входило в твои планы, но тебе нельзя ехать, пока ты свободен.
— Простите, не понимаю.
— Все дело в Серебряном Кристалле. Мне не хотелось бы вместо хорошего друга полу-чить лунную марионетку с выжженными мозгами.
— Неужели мощь кристалла так велика?
— Больше, чем ты, а может даже и я, можем себе представить.
— Ну, это я, положим, понял, — Кунсайт решительно не хотел сдавать своих холостяц-ких позиций, — Но, Берилл-сама, причем здесь женитьба?
— Кунсайт, Кунсайт! Ты плохо знаешь жителей Лунного королевства. У них своеобраз-ная мораль, сильно отдающая, на мой вкус, ханжеством. Внешние добродетели ценятся там гораздо выше внутреннего содержания. Мораль подданных королевы Серенити тако-ва, что можно без сожалений превратить в глупую куклу нужного им человека1, как бы незаурядна и ценна не была его личность, ведь они это сделают ради добра, но разрушить пусть самую неудачную семью — нет, нет, ни в коем случае — это уже зло.
— Другими словами, выбирать мне не приходится.
— Похоже на то, — слегка виновато пожала плечами Берилл и ободряюще улыбнулась, — но у тебя есть время сделать хороший выбор.
* * *
— Ну, и что за тайны мадридского двора? — полюбопытствовал Нефрит, когда Кунсайт пришел к нему после разговора с королевой, — Дело государственной важности?
— Смотря, с какой стороны посмотреть, — невесело ответил ему Повелитель Льда, под-ходя к окну, — Если с моей, то важнее…
— Интригуешь?… — Нефрит поднялся с дивана, на котором сидел.
— Да, если бы. Язык, просто не поворачивается.
— Слушай, говори, в чем дело, или я уже начинаю думать о плохом.
— Вот и думай о плохом. Хорошую вещь браком не назовут.
Лорд Звёзд рухнул обратно на диван:
— Н-н-не понял?
— Перед поездкой на Луну мне необходимо жениться, — спокойно сказал Кунсайт, как ни странно почувствовавший себя лучше, от вида потрясенно вытаращившегося на него лучшего друга.
Перестав удивленно таращиться, Нефрит взорвался хохотом и рухнул ниже, то есть с дивана. Пришедший расстроенным Кунсайт тоже рассмеялся, глядя на него. Через неко-торое время Второй Лорд появился из-за спинки дивана, вытирая выступившие слезы:
— Ну, разыграл, подлец! Ну, уморил!
Первый Лорд сразу посерьезнел:
— Неф, ты только не смейся больше, а то так и до членовредительства дойти может. Мне и ВПРАВДУ нужно жениться.
Нефрит снова сел.
— На ком?
— Пока не знаю. Нужно кого-то выбрать. Пришел посоветоваться.
— Советоваться со МНОЙ, как выбрать себе ЖЕНУ? По-твоему, Я разбираюсь в ЖЁ-НАХ?
— По-моему, ТЫ разбираешься в ЖЕНЩИНАХ, а уж они потом становятся ЖЁНАМИ.
— А сам ты, с каких пор, в женщинах не разбираешься?
— Да я-то разбираюсь. Но дело серьезное. Одна голова хорошо, а…
— …а ты почему-то не гидра…
— Вроде того.
И они занялись подбором кандидатур. Вследствие того, что оба вели веселую, но специфически холостяцкую жизнь, изобиловавшую попойками и кутежами, список из-вестных им девушек на выданье был катастрофически мал. А ведь Кунсайту нужна была жена достойная во всех отношениях. Перед Первым Лордом замаячила перспектива хож-дения по молодежным балам и общения с едва созревшими отроковицами под бдитель-ным присмотром строгих лорнеток их мамушек, тетушек и бабушек.
— Неффи, ты же не оставишь меня там одного? — с робкой надеждой спросил Кунсайт.
— Ещё как оставлю, — злорадно ответил Второй Лорд, гордо надуваясь.
— Всё. Я погиб, — траурным голосом заключил Лорд Льда.
И тут Нефрита осенило:
— Нет. Кунзи, ты спасен! Я вспомнил!!!
— ???
— Морион скоро снова начнет выезжать. У нее как раз сейчас заканчивается траур. Ты же не против жениться на молодой вдовушке? По мне, так это лучше, чем едва оперив-шееся создание, только что выпущенное из-под материнского крыла.
— Ну, если она не сильно изменилась с тех времен, когда мы знали её…
С тех пор пока они знали её пошло уже около десяти лет. Когда Морион впервые вывезли в свет, она произвела фурор. Точеная фигурка, огромные голубые глаза дивной красоты и волна волос цветы бледного золота сделали свое дело. К тому же девушка по-лучила изящное воспитание, умела вести приятную беседу, а также танцевать и петь… Итак, этих прелестей хватило, чтобы заставить обоих Темных Лордов посещать балы для молодежи, которых они начали сторониться, как только вышли из нежного возраста. Если бы она была не такого хорошего рода, что начать ухаживать за ней означало сделать предложение, то Темные Лорды непременно влюбились бы без памяти, рассорились бы, подрались на дуэли и наделали бы ещё, Металлия знает каких, глупостей. Они и так со-деяли бы всё это, но судьба уберегла их. Практически после третьего выезда Морион вы-шла замуж за невероятно богатого князя, генерала в отставке, и уехала с ним в его поме-стье. Дружба Лордов вздохнула с облегчением, сами Кунсайт и Нефрит — с сожалением, и продолжили беспрепятственно гулять и кутить во всю.
К слову, гулять и кутить Кунсайт любил не меньше Нефрита, чем они и занимались все свободное от работы время. А вот к работе они относились по-разному. Кунсайт в это время становился совершенно другим: строгим, подтянутым, требовательным. А Нефрит не делал большой разницы в своем поведении до и после службы. Но это не портило от-ношений двух Лордов, поскольку поведение Второго Лорда не мешало ему превосходно справляться со своими обязанностями. Впрочем, это уже отступление от темы.
— Что значит это: ну, и бла-бла-бла? — передразнил Кунсайта Нефрит, — Я спасаю твою жизнь. Я, можно сказать, жертвую собственным счастьем, буквально подаю тебе Морион на блюдечке с голубой каемочкой. А ты?! Да ты должен пасть мне в ноги и целовать сапо-ги от благодарности!!!
— Если я паду, то ударюсь о вот этот симпатичный и жесткий столик, — рассудительно ответил Первый Лорд.
Нефрит страдальчески вздохнул:
— Тогда, по крайней мере, закажи нам роскошный обед. А потом поедем, выразим кня-гине свои соболезнования, пока её траур совсем не кончился. Ну, чтобы сразу знать… стоит ли ждать.
Так Лорды и поступили. Оказалось, что ждать стоило. Прошедшие годы не умень-шили красоты Морион, она расцвела, превратившись из девушки в женщину. Как полага-лось, Кунсайт подождал окончания траура, а потом сделал предложение. Оно было приня-то сразу. Ещё бы! Красивый мужчина, блестящий кавалер и к тому же Первый Лорд был отличной партией.
Свадьба была роскошная, даже королева почтила это торжество своим визитом. А потом жена переехала в замок Кунсайта, и началась эта страшная Семейная Жизнь. Его строгие холостяцкие комнаты наполнились уютом, привнесенным женской рукой; после работы всегда ждал обед из его любимых блюд; на него смотрели с нежностью, а слушали со вниманием; у него всегда было с кем поделиться, а если не было настроения говорить самому, он мог отвлечься от служебных проблем под легкое и милое щебетанье жены, ко-торая отлично чувствовала, когда стоит замолчать. Другими словами брак, пугавший Кун-сайта столько лет, оказался не так страшен, как его малевали. Кроме того, что его жена оказалась хорошей хозяйкой, наконец-то освободившей Первого Лорда от необходимости управлять собственным домом, а не исключительно армией Её Величества. И как женщи-на Морион сумела снова обворожить его, будто и не было прошедших лет. Правда, после нескольких недель брака выяснилось одно дополнительное обстоятельство: у его жены был сын. Кунсайт узнал об этом совершенно случайно.
Перед отъездом на прием во дворце королевы, он зашел к Морион в спальню уз-нать, готова ли она. Жена, уже одетая к приему, выбирала себе подходящие драгоценно-сти:
— Не слишком ли много важности ты придаешь этому? — с улыбкой спросил Повели-тель Льда, обнимая Морион.
— Ну, это зависит от того, милый, нужна ли тебе самая красивая жена?
— Я подумаю, — засмеялся Кунсайт.
— Отойди и думай в сторонке, чтобы не отвлекать меня.
Хороший муж Кунсайт послушно отошел. Чтобы занять время он принялся разгля-дывать многочисленные драгоценности жены, внушительное количество которых и сам постоянно преумножал. И тут внимание Лорда привлек изящный медальон явно старин-ной работы.
— Красивая вещица. Можно посмотреть?
— Смотри, дорогой, — не отводя взгляда от зеркала, разрешила Морион.
Кунсайт повертел вещь в руках, любуясь тонкой работой, разобрался с механизмом и раскрыл медальон. Внутри оказался портрет первого мужа Морион в ранней молодости, тогда он был бравым, усатым, рыжеволосым капитаном, и большеглазого ребенка в тем-но-золотых кудряшках.
— Не сочти неуважением к покойному князю, но знаешь, в детстве он был гораздо сим-патичнее, чем по его окончании.
— В детстве? — Морион повернулась к мужу и увидела в его руках медальон, — Ах, ты об этом. Нет, это наш сын гораздо симпатичнее своего отца.
— У вас был сын?
— Почему был? Уверена, он себя прекрасно чувствует.
— То есть?
— То есть, он не писал, что болеет. Ну, и что ему может сделаться? Он же Ребенок? — последнее слово она произнесла с какой-то странной интонацией, но Кунсайт был слиш-ком обескуражен, чтобы замечать такие нюансы.
— У тебя есть Сын, который откуда-то Пишет, и ты мне об это НЕ СКАЗАЛА? Но поче-му?
— Чтобы быть в твоих глазах женщиной с “приданым”? — Морион криво усмехнулась.
— Ты думаешь, это помешало бы мне жениться на тебе?
— Теперь, когда я лучше знаю тебя, не думаю.
— Спасибо и на этом. А почему ты не сказала мне после свадьбы?
— Не знаю, — легкомысленно пожала красивыми обнаженными плечами его жена, — как-то к слову не пришлось. И потом, ты — Первый Лорд, слишком занятой человек, что-бы заниматься какими-то Детьми.
— Но это не какие-то дети. Это мой… пасынок. Где он, кстати?
— Где и полагается быть мальчику его возраста и социального положения, в Военной Школе Её Величества.
— А мне когда предполагалось сообщить об этом? За два дня до его приезда на каникулы?
— Какого ещё приезда? Что ему здесь делать? — неподдельно изумилась Морион, — Двое серьезных взрослых людей: ты занят работой, я — домом, не с кем шуметь, не с кем визжать, не с кем играть… Он останется в Школе, с подходящей для него кампанией — другими детьми. Ему же там лучше!
— Ты мать, тебе виднее, но мне все же хотелось бы быть знакомым со всей своей семьей.
— Как пожелаешь. Но не жалуйся потом, что в доме беготня, беспорядок и тебе негде со-средоточиться.
— Переживу как-нибудь. Каникулы — это всего две недели.
— Как пожелаешь, — и она снова повернулась к зеркалу.
А Кунсайту вспомнились его школьные годы. То, с каким нетерпением он ждал ка-никул, чтобы, наконец, вернуться домой, обнять отца и мать. И ещё, как однажды у по-сланной за ним в Школу кареты по дороге сломалась ось. Другие мальчики уже разъеха-лись по домам, а он всё сидел и ждал. Опустевшая школа казалась ему мертвой и холод-ной, а он сам — несчастнейшим мальчиком на всём белом свете.
— Я готова, — Морион взяла мужа под руку, и они телепортировались во дворец. Шум-ная толпа закружила и понесла Повелителя Льда с супругой. Кунсайт вернулся мыслями из прошлого и сосредоточился на настоящем.
Больше до самых каникул Кунсайт не говорил с женой о мальчике, только накану-не его приезда спросил, внезапно оторвавшись от чтения вечерней газеты:
— Морион, а как его зовут?
— Кого, милый?
— Твоего сына?
— Так же, как деда его отца — Зойсайт.
В течение следующего дня Кунсайт несколько раз принимался думать о пасынке. Его никогда не интересовали дети, и он не очень-то знал, как с ними обращаться, о чем говорить или во что играть. Во что с ним играли в детстве, Кунсайт не помнил, но вот ощущение тепла и покоя, которое было в семье его родителей, Лорду хотелось воссоздать и в своей. Поэтому ему казалось важным понравиться мальчику, подружиться с ним. Он даже с Нефритом посоветовался, как быть.
— Дети любят подарки и сладости, — ответил тот, — а зачем тебе это?
— Сегодня приезжает мой пасынок.
— Что у тебя и такое есть? — удивился Нефрит.
— Представь себе, — с усмешкой ответил Повелитель Льда, — сам недавно узнал. Жена забыла мне сказать, представляешь?
— М-да, забывчивая она у тебя, однако. И сколько штук она забыла?
— Да один он у неё, кажется, — Кунсайт задумался, — Нет, точно один. Так что за пода-рок ему купить?
— Все зависит от возраста. Сколько ему лет?
— Не знаю. Но писать письма уже умеет!
— Ну, папаша, ты даешь. Сначала узнай о ребенке побольше, а потом подарки покупай! Ты хоть уверен, что это мальчик?
— Очень смешно! — Кунсайт почему-то обиделся за пасынка, — Мальчик самый на-стоящий. И получше, чем у тебя будут, Неффи-чан.
Сказал он и надулся.
— Зато у меня будут только свои, Кунзи-чан, — и Нефрит надулся в ответ.
Они были близки к тому, чтобы, как в детстве в Школе, показать друг другу язык. Но вовремя оценили комизм ситуации и нелепость ссоры и засмеялись.
— Ладно, Неф, пора мне домой. Знакомиться с чадом.
— Ну, иди, иди… папашка.
Кунсайт поспешно отправился домой. Ласково встретив его, жена, как обычно, прежде всего, приказала подавать на стол.
— Твой сын уже приехал? — первым делом спросил Лорд.
— Да, — засмеялась она, — но не пугайся. Сначала ты спокойно поешь, отдохнешь от работы, а потом уж он зайдет представиться.
— Хорошо, — ответил Кунсайт, садясь за стол.
И думая, как это не похоже на его приезды домой. Тогда, не разбирая дороги, не снимая сапог и верхней одежды, он вбегал в комнаты и бросался в объятья отца или мате-ри — того, кто первый встретится, невзирая на то, чем бы заняты они ни были. Хотя именно так все могло случиться и сейчас, но до его приезда, а теперь мальчик стесняется незнакомого мужчину.
Размышляя, как же все-таки вести себя с пасынком, он неторопливо покушал, про-смотрел вечернюю газету, как обычно делал после еды. Только после этого Морион по-слала за сыном.
Лакей доложил о Лорде Зойсайте, и в комнату вошел худощавый, небольшого рос-та мальчик на вид лет десяти с военной выправкой и хорошеньким, но слишком не по-детски серьезным личиком. Он был одет в форму воспитанника Военной Школы, такую чистенькую и наглаженную, как будто её только что доставили из прачечной. Темно-золотые кудряшки превратились в длинные волнистые локоны, аккуратно собранные в хвостик. Губы мальчика изгибались в приветливо-любезной улыбке. Он с изяществом придворного поклонился сначала матери, потом отчиму:
— Сударыня. Лорд Кунсайт, — приветствовал он взрослых нежным полудетским голо-сом, но с абсолютно взрослыми, присущими светскому человеку интонациями.
Морион указала Зойсайту на кресло. Мальчик сел, ещё раз любезно улыбнулся, как полагалось по этикету, и обратился к матери, все тем же взрослым тоном завсегдатая светских салонов:
— Как вы изволили почивать сегодня, сударыня?
До крайности удивленный странным поведением ребенка Кунсайт автоматически отметил про себя: “Значит, они ещё не виделись… Как странно он обращается к матери! Как будто она посторонняя женщина или королева, обращаться к которой иначе запреще-но даже её собственным детям. Но и Морион обращается к нему на вы, словно мальчик наследный принц или взрослый.”
А мальчик продолжал обмениваться с Морион ничего не значащими любезностя-ми. Потом он встал и обратился к Кунсайту:
— Лорд Кунсайт. Простите меня великодушно за то, что я в такой степени увлекся разго-вором с матушкой, разлука с которой столь тягостна для меня. Мне следовало сразу обра-титься к вам, чтобы выразить те чувства, что владели мной с самого получения известия о вашей женитьбе на моей досточтимой матушке, — тут мальчик галантно поклонился Пер-вому Лорду, а потом матери, — Я бесконечно благодарен и неизмеримо горд стать членом вашей семьи. Я понимаю ответственность, которую налагает на меня ношение вашего имени, и постараюсь не уронить его чести.
— Да, — коротко ответил Кунсайт, который, хотя и владел собой достаточно, чтобы не выказывать крайнего удивления, все же не был в состоянии вести распространенную бе-седу.
Тогда Зойсайт снова сел и завел следующий светский разговор с Морион, времена-ми обращаясь и к Кунсайту, впрочем, очень деликатно, только с вопросами позволявшими ограничиться кивком, вместо ответа. Первый Лорд кивал в ответ, пытаясь понять, как нужно вести себя с этим странным существом. Самым неприятным было то, что Зойсайт не выглядел ребенком, изображающим взрослого по какой-то прихоти, а настоящим взрослым, странным образом высушенным до детских размеров. Это показалось Кунсайту болезненно неправильным.
— Ну, а как ваши успехи в учебе? — равнодушно поинтересовалась Морион.
Повелитель Льда тотчас вспомнил, каким волнующим был для него самого момент изучения табеля отцом, с какой гордостью он приносил его, отдавал родителям, замирая внутренне в предвкушении похвалы. Отец сделал из просмотра табеля целый ритуал. Он надевал очки, садился в кабинете и, собрав всю семью, вслух зачитывал оценки. А Кун-сайт стоял рядом, светясь гордостью за свои успехи, и розовел от удовольствия при каж-дой похвале, на которые не скупились домочадцы.
— Я старался быть достойным чести нашей семьи, — вежливо отвечал Зойсайт, небреж-но добавляя, — В этом семестре я снова первый в классе.
— Похвально. Думаю, вы заслужили некоторое поощрение…
“Поощрение?! Это должно называться ПОДАРОК!!!” Перед мысленным взором Кунсайта предстал вносимый служанкой поднос, полный ярких свертков и коробочек, и беловолосый мальчик с горящими от восторга глазами нетерпеливо разрывавший красоч-ные обертки.
— …Вы уже выбрали то, что хотели бы получить?
“А сюрприз?”
— С вашего позволения, сударыня, я заранее списался с одной букинистической лавкой по поводу некоторых трудов посвященных многоуровневой магии огня. Недавно мне от-ветили, что нашли в одной частной коллекции то, что интересовало меня. Владелец согла-сен продать книгу. Мне только нужно убедиться в приличном ли она состоянии. Кроме того, если это не выйдет за пределы суммы поощрения, то мне хотелось бы получить не-большой телескоп, для некоторых исследований.
От таких слов из уст ребенка болезненное ощущение неправильности у Кунсайта усилилось. “Металлия! Да что же они творят! Разве нормально, чтобы мальчик САМ спи-сывался с БУКИНИСТИЧЕСКОЙ лавкой, да ещё по поводу СТАРИННЫХ книг по МНО-ГОУРОВНЕВОЙ магии? Да в его возрасте нужно увлекаться приключенческими романа-ми в ярких обложках и не иметь представления о существовании букинистов в природе! Разве нормально, чтобы ребенок задумывался о деньгах и выбирал подарок не только по своим склонностям, но и по его стоимости? Вообще, есть в этом Зойсайте что-нибудь нормальное для мальчика его возраста? И почему его матери такое поведение кажется нормой?”
Тем временем жена и пасынок выяснили размер суммы, и что именно требуется на неё приобрести. Тогда Зойсайт встал и вежливо раскланялся, извиняясь за то, что столь долго занимал ценное взрослое время, своими детскими глупостями (Кунсайт после этой фразы задумался, не издевается ли мальчишка над ними), особенно если он, Зойсайт, знал, как матушка устала, заботясь о его приезде, а Лорд Кунсайт утомился на службе.
Внутренне Кунсайт уже устал протестовать, поэтому только вяло отметил про себя, что мальчишке было бы правильней думать о том, как он сам измаялся после долгой доро-ги в тряской, холодной карете, а не о каком-то Лорде Кунсайте, которого он впервые ви-дит.
— Видишь, — сказала Морион мужу, когда они остались одни, — самый обыкновенный Ребенок, одни цацки на уме: книжки да игрушки. Телескоп вот захотел!
— Ты полагаешь, что это подходящая игрушка для мальчика его возраста?
— Конечно, раз он ему понадобился.
— Угу, — согласился Кунсайт потому, что не знал, что возразить жене против такой ло-гики, — Морион, я пойду к себе, поработаю.
Работать Первому Лорду было не над чем. Он никогда старался не приносить слу-жебные проблемы домой, а уж сегодня, когда он рассчитывал на семейный вечер, тем бо-лее не взял с собой ничего. Кунсайт просто захотел побыть в одиночестве, молча побро-дить по коридорам — на ходу лучше думается. Ему нужно было разобраться в своем от-ношении к пасынку. Понять, отчего мальчик так странно вел себя, и почему жена не видит этой странности, а наоборот ведет себя с маленьким сыном как с взрослым мужчиной. И что же всё-таки звучит в этом её: “Ребенок”.
“Может пойти, посмотреть, как мальчик устроился на новом месте? Среди своих вещей он должен чувствовать себя свободнее, а стало быть, и вести себя естественнее.”
Кунсайт пошел к комнате, отведенной пасынку. Там Зойсайта не оказалось, только старая служанка из тех, что привезла с собой Морион, сидела на кровати. Увидев хозяина, она сразу вскочила:
— Лорд Кунсайт, я не делала ничего плохого, только ждала молодого господина.
— Я ничего плохого и не подумал. А почему ты ждешь его, разве ты к нему приставлена?
— Нет, господин. Я только хотела посмотреть на моего мальчика, ой, простите, обмолви-лась, на Лорда Зойсайта.
— Ты его няня? — догадался Кунсайт.
— Да, господин.
— Скажи, твой питомец всегда такой серьезный?
Старуха как-то странно и не очень вежливо хмыкнула в ответ и заговорила на дру-гую тему:
— Что ж так долго его нету? Может, заблудился? У вас такой большой замок, господин, а Лорд Зойсайт его совсем не знает.
За подобную неучтивость Кунсайт мог отругать и даже наказать служанку, но в на-стоящий момент предпочел не обращать внимания:
— Надо было проводить его, — сказал он себе, думая, что мальчик вел себя так взросло, что никому не пришло в голову дать ему провожатого.
Без труда Кунсайт обнаружил ауру пасынка и телепортировался к нему. Мальчик оказался на черной половине там, где жили слуги. Он как раз проходил мимо приоткры-той двери, и остановился, когда появился Кунсайт. По военной привычке Первый Лорд сразу отметил про себя все детали, но анализ оставил на потом, сейчас он замешался, не зная, как обратиться к пасынку: как к ребенку — невозможно, как к взрослому — глупо. Зойсайт заговорил сам:
— Лорд Кунсайт, мне очень неудобно, что вам пришлось разыскивать меня, поскольку я сначала заблудился. Но теперь я уже сориентировался, и вы можете не жертвовать более неотложными делами ради того, чтобы заниматься мной.
— Как угодно, Зойсайто, — Кунсайт решил придерживаться нейтральной формы, — Ва-ша старая няня ждет вас в спальне.
— Спасибо, Лорд Кунсайт.
Мальчик повернулся и пошел в сторону своей комнаты, сразу верно выбрав на-правление. Эхо его шагов гулко прокатывалось по пустынному коридору.
“Эхо! Когда я появился здесь, эха не было,” — вспомнил Кунсайт и сделал выводы: “Значит, мальчишка никуда не шел, а только сделал вид, что идет для меня. Он, что под-слушивал у той двери? Что могло его привлечь здесь, в помещениях прислуги?”
Темный Лорд тихо подошел к двери и заглянул внутрь. В ярко освещенной комнате юма-кухарка читала большую книгу юмам-детям, сидевшим вокруг неё на скамеечках, самого младшего она взяла на руки, а ещё один положил голову к ней на колени. Что-то начало вырисовываться для Кунсайта. Но, что именно он еще не мог разобраться. Юма читала негромко, и до Кунсайта не доносились слова сказки. Значит, и пасынок не мог их слышать. На что же тогда он смотрел, стоя в темном коридоре перед приоткрытой две-рью? Лорду Льда показалось важным увидеть встречу мальчика с няней. Хотя подгляды-вать было не в его правилах, Кунсайт создал сферу, в которой была видна комната пасын-ка.
Няня обнимала и целовала Зойсайта, как полагается любящей няне после долгой разлуки. Мальчик стоял с тем выражением смущения и неловкости на лице, которое бы-вает у юношей, считающих себя взрослыми, когда близкие нежничают с ними так же, как в детстве.
Кунсайту стало мучительно стыдно за себя, ведь он также стоял, немея от неловко-сти, когда его старая няня ласкала его, как ребенка. Правда, ему тогда было порядка пят-надцати лет, и такая реакция являлась вполне естественной для его возраста. Но, если бы вернуть то время! Он обнял бы старушку нежно, как делал в детстве, он прижимался бы к родителям, не стесняясь выглядеть ребенком… Тогда он упустил последнюю возмож-ность сделать это. Кто знал, что, когда Кунсайт уедет в столицу поступать в Академию, разразится внутренняя война, и от его маленькой родины не останется ничего, кроме пеп-ла… Темный Лорд вздрогнул, словно снова пережив ужас того времени, и вернулся в на-стоящее.
— …я вам и гостинчик припасла, — продолжая прослушанную задумавшимся Кунсайтом фразу, сказала няня, протягивая что-то Зойсайту.
— Конфеты? — удивился тот, — Няня, конфеты — это для детей.
— Для…? — начала было старуха, и вдруг, уронив пакетик, заплакала, закрыв лицо ру-ками, — Простите меня Лорд Зойсайт, дуру старую, запамятовала, что вы взрослый уже совсем. Простите…
И от её слез карликовый взрослый неожиданно пропал, остался девятилетний мальчик:
— Няня? Нянечка? Не надо! Ну, что же ты? Не плачь, милая, — голос Зойсайта, из кото-рого исчезло взрослое салонное равнодушие, зазвенел испуганно и горько. Охваченный внезапным порывом он со слезами бросился обнимать и утешать старуху, покрывая поце-луями её морщинистые щеки, — Ты из-за конфеток? Так я их скушаю. Все скушаю прямо сейчас, только не плачь, нянечка, любимая… Смотри, я уже ем…
Мальчик схватил пакетик и, быстро срывая обертки, дрожащими от волнения паль-цами принялся совать конфеты в рот одну за другой, глотая их целиком:
— Ты видишь? Видишь, я кушаю, нянечка? Только не надо плакать…
А Кунсайту, наблюдавшему всё, было совершенно ясно, что плачет старуха не о сладостях, а о затерявшемся детстве своего любимца. Но, что же мешает Зойсайту быть нежным, ласковым ребенком, когда он так страстно об этом мечтает? Ибо теперь Кунсайт понял, что привлекло мальчика в приоткрытой двери на черной половине.
— Ну, вот, ничего не осталось, — в подтверждение своих слов он протянул старухе пус-той пакетик, — Ты не станешь теперь огорчаться няня?
— Нет, милый, я уже совсем успокоилась. А то и сама разревелась, дура старая, и маль-чика своего расстроила.
— Пустое, нянечка. Я очень рад был повидать тебя, а теперь иди… — Зойсайт говорил все ещё просто, но уже без той чистой детскости, что слышалась в его голосе мгновение назад, — Мне хочется побыть одному. Потом ещё придешь, и мы поговорим.
— Конечно, радость моя. Вы устали с дороги, а я тут реву почем зря. Может, помочь вам раздеться или расстелить кровать?
— Ничего не нужно, нянечка, ты иди, я сам все сделаю.
Она вышла из комнаты и снова заплакала в коридоре. А мальчик, молитвенно сло-жив руки, обратился к кому-то наверху:
— Это не должно считаться. Она уже старенькая, вот и хочет, чтобы я оставался шумным и безалаберным Ребенком. Она просто не понимает! Но такого больше не повторится, я буду только Хорошим мальчиком, — его голос задрожал, — и тогда и мама, и может быть даже тот важный господин… может они все же, если я буду хорошим… может они тогда меня…, — Зойсайт бросился на кровать и зарыдал, уткнувшись в подушку так, что Кун-сайт не расслышал середину фразы, но ему хватило и окончания, — …совсем, как няня.
Повелитель Льда смотрел на содрогавшуюся от рыданий детскую фигурку с жало-стью и болью. Так вот значит, ради чего мальчик приносит в жертву свое детство! Ради любви. Зойсайту так отчаянно хочется, чтобы его любили, что он готов на все. Отчего же он выбрал такой странный способ? Лично Кунсайту не нужна такая жертва, да он и не может принять её. Война отняла у Лорда последние, самые сладкие, может потому, что они запоминаются на всю жизнь, годы детства. Те, когда мы уже считаем себя невероятно взрослыми и мудрыми, но ещё смотрим на мир широко открытыми детскими глазами. В несколько минут, достаточных для прочтения письма, он из мальчика превратился в муж-чину. Разве может Кунсайт смотреть, как другой ребенок добровольно отказывается от того, что у него самого отняли силой?
Нет, Зойсайта нужно немедленно утешить, объяснить, в чем он заблуждается. Кун-сайт уже совсем собрался телепортироваться к мальчику, но понял, что не сможет погово-рить с ним, как нужно. Ведь он для пасынка всего лишь “тот важный господин”. Тогда он телепортировался к жене:
— Морион, Зойсайт у себя плачет…
— Только что был доволен и уже плачет? — Морион раздраженно повела плечами, — Неудивительно. Он же Ребенок! Чего от него ждать?
Лишь сейчас Кунсайт по-настоящему обратил внимание на её странную интона-цию. В ней слышалось нечто, похожее на отвращение. И Повелитель Льда сделал для себя открытие: для Морион быть ребенком значило что-то вроде болезни или увечья. Лорд знал, что при многих достоинствах его жена не была женщиной глубокого ума (он ведь искал себе жену, а не научного сотрудника), но чтобы так воспринимать детскую непо-средственность и невписываемость в рамки взрослого поведения? Она не любила сына за то, что он не подходил для светских гостиных, составлявших всю её жизнь. Не любила именно за то, что он был ребенком!
А мальчик, как все дети чувствительный к настроениям матери, старался избавить-ся от того, что мешало завоевать её любовь.
Если бы Морион, как многие матери их круга, втайне ненавидела сына за то, что он своим рождением испортил ей фигуру или позже донимал слезами и капризами, то Кун-сайт, чувства которого были обострены до предела, разглядел бы это в душе жены и про-никся бы к ней презрением. Но она всего лишь не принимала невзрослости Зойсайта и не любила мальчика, относясь к нему, как к неизбежному злу. Повелителю Льда стало только жаль её. Раньше жена представлялась ему воплощением всевозможных добродетелей, те-перь их блеск слегка померк. Не то, чтобы она стала гадка мужу. Нет, но чувства Кунсай-та к Морион изменились. Он понял, что сможет и дальше любить её хозяйственные руки, принесшие уют в его жизнь, её соблазнительное тело, дарящее удовольствие на ложе любви, но душа жены останется ему чуждой и непонятной. Ещё он знал, что детей у них не будет, ибо он не в состоянии обречь свое родное чадо на холодную, безразличную мать.
Лорд Льда рассудил, что не стоит просить Морион поговорить с сыном. Будет только хуже, ибо она и есть источник странностей мальчика. Хотя Кунсайт и был “тем важным господином”, но он мог справиться с этим лучше.
— Ну, раз все в порядке, тогда я пойду к себе.
— К себе? — маленькие ручки женщины легли на широкие плечи Лорда, — Ты точно не хочешь остаться?
Кунсайт поглядел сверху вниз на обольстительные округлости, ясно вырисовывав-шиеся под тонкой ночной рубашкой, и подумал, что хочет остаться, но ему сдавалось бо-лее важным пойти, успокоить мальчика. Ведь сотрясаемые рыданиями худенькие плечи все ещё стояли перед глазами Лорда. Поэтому он ласково снял руки Морион:
— Я сегодня слишком устал, дорогая, — Кунсайт не хотел говорить, что отказывается из-за мальчика. Кто знает, как тогда бы изменилось отношение жены к сыну?
— Вот видишь! Я же говорила, что дети утомительны.
“Такое впечатление, что она запомнила всё, что говорят её подружки о детях, и ав-томатически применяет это к собственному сыну, даже трудясь соотнести свои представ-ления с живым мальчиком: то обвиняет его в шумности и визгливости, то в утомительно-сти, то в излишней любви к игрушкам. Поразительно…”
Когда Кунсайт оказался в комнате пасынка, то увидел, что на сегодня опоздал с за-душевными разговорами. Утомленный дорогой и переживаниями Зойсайт заснул в слезах. “Бедный малыш”, — подумал Кунсайт, глядя на ещё не просохшие следы на бледном ли-чике. Он сел на кровать рядом с мальчиком и ласково потрепал золотистый затылок: “Я постараюсь помочь тебе”. Посидел немного и бесшумно вышел.
Ночью Кунсайт долго не мог заснуть, все думал, как ему лучше поступить. “Просто поговорить с Зойсайтом, сказать делай так, не делай эдак? Вряд ли такая беседа сможет превратить этого карликового взрослого в нормального ребенка. Нет, нужно каким-то об-разом вызвать у него детские эмоции, как это давеча получилось у няни. Только не хочет-ся лишний раз расстраивать мальчика. Может, его наоборот развеселить. Но как? Сделать что-то такое, о чем мечтают все мальчишки. А о чем они мечтают? О чем я мечтал? Да о чем только я не мечтал: от перочинного ножика до сокровищ древних королей. Но я был другим ребенком. А чего хочет любой мальчишка?… Ну, конечно же, щенка! Разве может мальчишеское сердце устоять перед мокрым носом, бархатными ушками и толстыми лап-ками?”
За завтраком Лорд сказал Зойсайту, что решил добавить к тому, что он получит от матери, подарок от себя. Как он и ожидал, мальчик стал заверять его в своей признатель-ности, благодарности и проч. и проч. и проч. Тогда Кунсайт объявил, что им придется по-ехать выбирать подарок вместе. Произнес это и сам испугался того, что придется остаться наедине с этим странным ребенком, поскольку так и не представлял, как обращаться с ним.
Оказалось все не так уж страшно. Сидя в карете, мальчик сам завел светскую бесе-ду ни о чем. Первому Лорду оставалось только поддерживать разговор, но он никак не мог избавиться от ощущения нелепости ситуации. Такой разговор с девятилетним мальчиком ненормален! И Кунсайт направил беседу в более определенное русло.
— Почему вы не спросите меня, что мы едем покупать?
— Если бы мне следовало знать, то вы сообщили бы мне это сразу, Лорд Кунсайт.
— И вам не любопытно?
— По моему скромному разумению, любопытство не та добродетель, которую надлежит поощрять в себе.
— Весьма похвально, — мрачно согласился Первый Лорд и добавил без перехода, — Я думал купить вам щенка.
— Щенка? — изумленно поднял брови мальчик.
Точно такое выражение лица и такие же интонации Кунсайт уже видел у своей ба-бушки много лет назад. Тогда ему было пять. Он гостил у бабушки в усадьбе. Однажды маленький Лорд удрал от бонны поиграть с сельскими мальчишками, вымазался весь до неузнаваемости и притащил с собой щенка, умоляя бабушку его оставить. Вот тогда-то старушка и прореагировала в точности, как Зойсайт. Поэтому Кунсайт догадался, что сей-час услышит.
— Собаку в дом?! Но от неё же столько грязи и беспорядка! И потом, кто будет следить за ней, когда я уеду (в бабушкином варианте было: “когда она тебе надоест”)?
“Вот же маленький старикашка! Услышать такое от мальчишки, которому предла-гают щенка! Я был прав, когда ожидал чего-то в этом роде.”
— Ничего страшного. У нас достаточно слуг, чтобы убирать за животным и ухаживать за ним, когда вы вернетесь в Школу.
Примерно на такой аргумент бабушка ответила Кунсайту, что у них именно потому столько денег на слуг, что они не тратят их без надобности. И сейчас, чувствуя, что от общения с этим маленьким старичком сам начинает поступать по-детски, Первый Лорд про себя загадал, что если получит ответ в этом ключе, то из его затеи ничего не выйдет. Однако Зойсайт промолчал (правда, исключительно оттого, что не осмелился поучать от-чима в финансовых вопросах). Кунсайт мысленно облегченно вздохнул.
Наконец, они достигли нужного магазина. Увидев карету Первого Лорда, хозяин сам выбежал встречать покупателей. Однако Кунсайт быстро отправил и его, и приказчи-ков, окруживших их с мальчиком, восвояси. Он и сам ушел, когда отвел Зойсайта к волье-ру со щенками, сделав вид, что хочет поговорить с хозяином об экзотических животных. Кунсайт понимал, что в присутствии взрослых мальчик останется скованным, как обычно. Расчет Лорда оправдался.
Некоторое время спустя Кунсайт приоткрыл дверь, за которой беседовал с хозяи-ном и замер. В салоне раздавался красивый, мягкий с переливами смех. Лорд даже не по-верил, что так чудесно может смеяться Зойсайт. Повелитель Льда выглянул в салон. Си-девший на руках у Зойсайта щенок умильно лизал его щеки, а мальчик уворачивался и ти-хо смеялся от удовольствия. Кунсайт незаметно подошел к нему и полушепотом, чтобы не напугать, спросил:
— Ну, что, возьмем этого?
— Я не знаю, — тоже полушепотом ответил замявшийся мальчик, — все же, когда я уеду, он останется один-одинешенек…
— Неужели в таком большом доме, как наш не найдется никого, кто был бы способен по-любить маленькую собачку? — сказал Кунсайт и осекся, ещё на середине фразы поняв, что нельзя было говорить этого Зойсайту.
И точно мальчик, начавший было раскрывать створки своей раковины, захлопнул их так, что Кунсайту даже послышался стук. Зойсайт сразу положил щенка обратно в вольер и сказал спокойным и мертвым голосом:
— Я не хочу собаки: ни этой, ни другой.
— Да, да, конечно, — сразу согласился Лорд едва ли не заискивающим тоном, настолько виноватым он чувствовал себя из-за необдуманно сказанных слов.
Ну, нельзя было говорить мальчишке, что какую-то там собачонку с легкостью по-любят там, где не хватает сердечного тепла ему самому! Ведь это был жестокий удар, пусть нечаянный, но мучительный — в самое больное место.
Они молча вышли на заснеженную улицу. Прямой, как палка, подтянутый и жест-кий ребенок выглядел молчаливым укором Кунсайту. Первый Лорд лихорадочно сообра-жал, как ему исправить им же содеянное.
— Если вам не подходит собака, — предложил он, подумав, — то поедем в Манеж, по-смотрим лошадок…
Мальчик молчал, неторопливо идя рядом с ним. Кунсайту отчаянно хотелось оста-новить его, схватив за плечи, развернуть к себе, заглянуть в лицо и извиняться до тех пор, пока с него не сойдет эта болезненная жесткость. Однако он сам понимал нелепость и не-возможность подобной сцены.
— …Лошадь вы сможете взять с собой в Школу. Вас же обучают верховой езде. Думаю, никто не будет против, если вы будете ездить не на государственной лошади, а на своей собственной.
И они направились в Манеж. Но дважды в одну реку не входят. Хотя мальчик с удовольствием выбирал себе коня, он делал это по-взрослому деловито и осмотрительно, как выбирал бы лошадь сам Кунсайт. Тогда, Лорду Льда, который решил не отступаться, пришла в голову новая идея:
— Зойсайто, вы видели когда-нибудь живого дракона?
— Нет, считается, что они давно вымерли.
— Считалось. До недавнего времени, пока не нашли одного. Его содержат при королев-ском дворце. Пока не многим удалось увидеть дракона, но мы с вами могли бы посмот-реть…
“Дракон, королевский замок, куда не всех пускают — должен же он купиться на это!”
— Это может быть интересно и познавательно.
— Значит, отправляемся к дракону.
Вообще, дракон — это было громко сказано. То есть он, конечно, был настоящим драконом, только очень маленьким детенышем, забавным синим существом, ростом не больше пони, листопадным и мамным, как щенок спаниеля. Завидев посетителя, дракон-чик с визгом бросался к нему, обнюхивал карманы в поисках вкусненького и принимался лизаться и ласкаться. Он то откидывался на спинку со смешно растопыренными толстень-кими когтистыми лапками, приглашая почесать его чешуйчатый животик, то приседал, подставляя для того же спинку, между крошечными кожистыми крылышками, то прини-кал к самому лицу, умильно заглядывая в глаза и бесстыдно напрашиваясь на поцелуй в нос. Последнего Кунсайт никогда не делал, ограничиваясь подношениями сладостей, ко-торые дракончик обожал, и различного вида объятьями и ласками. Зато Нефрит, который, кстати, и нашел животное в одной из своих экспедиций в малоисследованные области го-сударства, дня не пропускал без поцелуя в этот синий любопытный нос. Обаяние дракон-чика распространялось и на командора Эндимиона, который также не раз был застигнут во время пресловутого поцелуя в нос, и на королеву Берилл, всячески баловавшую малы-ша, и на всех остальных, кто имел случай пообщаться с ним. Вот на это и надеялся Пер-вый Лорд, ведя Зойсайта в замок.
Нельзя сказать, что его надежды не оправдались совершенно, но и желаемого ре-зультата не получилось. Зойсайт ласково потрепал животное по шкуре и вежливо, но не-преклонно отодвинул его мордочку, не позволяя лизать себя:
— Ты меня испачкаешь, малыш, — сказал он взрослым голосом и погрозил дракончику пальцем. — Я могу почесать тебя, если ты будешь Хорошим драконом.
Тут на глазах Кунсайта случилось чудо. Впервые на его памяти дракончик перестал егозить и чинно уселся перед мальчиком, снисходительно почесывавшим его шею. Да уж! При желании этот ребенок мог заморозить что угодно, но сам он, как показалось Кунсай-ту, все же слегка оттаял при виде ласкавшегося к нему дракончика.
Идей по поводу того, что делать дальше у Темного Лорда не было, почему-то они больше не хотели приходить по заказу. Кунсайт с Зойсайтом побыли с дракончиком, сколько было возможно, но и когда они покинули синего подлизу, в голову Лорда ничего не пришло. Он уже совсем было собирался расстроиться, как вдруг во дворе замка почув-ствовал присутствие Нефрита.
“Нефрит — это хорошо”, — намеревался подумать Кунсайт, но заметил краем гла-за летящий в него снежок, сообразил, что это гениальная идея, и подумал: “Нефрит — это отлично!”
Первый Лорд намеревался позволить снежку прикунсайтиться, чтобы был повод для тотальной снежной войны (почти идеального способа расшевелить любого мальчиш-ку), но белый комочек жалко шмякнув, рассыпался от встречи со своевременно выстав-ленным магическим щитом. “Однако у ребенка реакция!” — пронеслось у Кунсайта в го-лове, когда он едва успел изменить траекторию довольно внушительного роя острейших ледяных кристаллов, направленных на его предполагаемого обидчика:
— Зойсайто, что вы делаете? Разве так отвечают на снежок? — Кунсайт захватил горсть снега, быстро смял её в шарик и кинул в елки, за которыми прятался Нефрит.
Судя по произведенному шуму, бросок был удачным. Лорд скорее нагнулся за сле-дующим снежком, заодно уворачиваясь от ответного:
— Что же вы стоите, Зойсайто? Помогайте мне!
Мальчик послушно слепил снежок и кинул его, потом следующий и ещё один. Нефрит ойкнул и ответил целым дождем видимо заранее приготовленных снежных снаря-дов. Кунсайт с Зойсайтом, объединив свои силы, также накрыли его шквальным огнем. Первым Лордом предполагалось, что игра развеселит мальчика, поскольку и Второго Лорда, и его самого она забавляла. Ему в голову не пришло, что тот воспримет подобное баловство серьезно. Но именно так и произошло. Зойсайт лепил снежки и посылал их в цель со скоростью и расчетливостью, сделавшими бы честь любой метательной установке. Какой там смех! Более сосредоточенного и целеустремленного выражения Кунсайт ещё не видел на его лице.
— Всё. Я так не играю, — возмущенно закричал Нефрит, выходя из своего укрытия, — Мне не нравится, когда меня методично расстреливают со зверским выражением лица…
Кунсайт находился в поле зрения пасынка и не мог подать другу никакого знака, поэтому он только мысленно зажмурился: “Всё! Теперь Зойсайт так скукожится, что не развернешь его до самого пришествия Металлии!”
— …добрые дети хотя бы смеются, когда попадают снежком в цель, — подойдя к ним, назидательно закончил Второй Лорд, а потом приобнял мальчика за плечи и, резко сменив тон на задушевно-доверительный, продолжил, — Ты чего такой надутый? На папеньку обиделся, что он тебе подарка заранее не купил? — он повел Зойсайта в сторону ворот, — Не обращай внимания, он только с виду такой решительный, а сам… вчера мне столько крови попортил! Ой, говорит, Нефрайто-сама, посоветуй, что мне купить самому лучшему мальчику на свете. Я отвечаю, отстань, не время сейчас, работать надо. А он мне — не мо-гу я работать, зная, что он вот-вот приедет. Ой, говорит, я так волнуюся, а вдруг я ему не понравлюся… Работай, говорю, лучше, а то выгонят тебя из Первых Лордов. А он: пусть выгоняют — не работается, как подумаю, что мой мальчик уже может, приехал, а я и по-дарка купить не сподобился, эх, голова моя садовая…
Мальчик сначала послушно шел рядом, не пытаясь прервать болтовню Повелителя Звезд, и вдруг оттолкнул его от себя:
— Врете вы всё, — выкрикнул Зойсайт и побежал прочь.
— Зойсайто, погоди, — кинулся за ним Кунсайт.
Привыкший к безоговорочному послушанию ребенок остановился, но так и остался стоять спиной к подбежавшему мужчине. Кунсайт почувствовал, что сказанное им сейчас может многое изменить, и постарался подобрать правильные слова:
— Зой-чан, — начал он, вложив в голос все свои тепло и ласку, — Лорд Нефрит никогда не обманывает, он только слегка приукрашивает события. Я действительно ждал твоего приезда и не знал, что подарить тебе, ведь мы раньше не встречались. И мне хотелось тебе понравиться и подружиться с тобой, чтобы мы стали одной семьей, сынок…
От последнего слова Зойсайт вздрогнул, развернулся и напряженно заглянул в гла-за Кунсайту, будто ища там подтверждения его слов. Темный Лорд замолчал под испы-тующим взглядом мальчика. Даже в бою Кунсайт не испытывал такого напряжения, как под этим недоверчивым, но полным надежды взглядом. Ему внезапно показалось, что от этого, ещё вчера утром незнакомого ему ребенка с измученным, но отзывчивым сердцем, зависит нечто важное в его жизни. Секунды ползли, как часы, а мальчик продолжал вгля-дываться в зрачки мужчины. И он нашел там ответ. Лицо Зойсайта словно осветилось из-нутри, когда он все также молча протянул Кунсайту руку для пожатия.
Солнце, с утра прятавшееся за тучами, вдруг взглянуло на Землю, и снег, покры-вавший внутренний дворик замка, засверкал в его лучах, словно подчеркивая торжествен-ность момента. Кунсайт понял, что если он пожмет протянутую руку, это будет клятвой верности, более важной, чем присяга, принесенная королеве. Измену стране можно оправ-дать личными или политическими причинами. Однако ничто не сможет искупить преда-тельства по отношению к этому суровому мальчику, душа которого, казалось лежала в уз-кой ладошке, протянутой Первому Лорду. И Кунсайт решился принести эту клятву. Он твердо и уверенно пожал руку Зойсайта. Ещё мгновение мальчик и мужчина стояли не-подвижно, продолжая глядеть друг другу в глаза. Потом Зойсайт метнулся вперед, обвил талию Кунсайта руками и прижался к нему личиком. Мальчик не издал ни одного звука, но Кунсайт знал, что он плачет. Лорд не стал утешать его, слезы Зойсайта не причиняли никому боли, напротив, от них становилось светлее и теплее внутри…
* * *
С этого момента что-то изменилось в жизни обоих. Зойсайт, наконец, почувствовал себя нужным, любимым и… ребенком. Кунсайту доставляла большое удовольствие мысль, что он хоть в какой-то мере отучил его от искусственной взрослости. В какой-то мере потому, что при матери Зойсайт все равно оставался маленьким старичком. Но рядом с Кунсайтом мальчик преображался в ласковое, игривое и достаточно озорное существо. Пока Зойсайт был на каникулах, они много времени проводили вместе и действительно стали семьей. Кунсайт с удивлением замечал, что мальчик, хотя он и мал, и появился в его жизни недавно, понимает его легче и быстрее всех, даже старых знакомых, даже лучшего друга Нефрита. Лорду Льда было приятно, что есть такое близкое ему существо.
Правда, скоро им пришлось расстаться. Зойсайт уехал в свою Школу, а потом Кун-сайт улетел на Луну, как и планировалось раньше. Бесспорно, общаться они не перестали. Между Луной и Землей потекли письма и не ручейком, а целым потоком. Если Морион сын раз в две недели посылал написанное каллиграфическим почерком сухое послание, сообщающее о его здоровье и успехах в учебе, то с Кунсайтом переписка была иной.
Буквально через день Первому Лорду доставляли пухлые конверты, содержавшие в себе всё течение жизни Зойсайта. “Мой любимый папа!..” — неизменно начиналось каж-дое послание. Буквы этих писем также оставались каллиграфически идеальными, но сточ-ки, захлебываясь от впечатлений, могли лезть вниз, вверх и друг на друга. Написанные с тонким юмором и детской наблюдательностью письма доставляли Кунсайту немало удо-вольствия.
А, когда Повелитель Льда подольше побыл на Луне, только они выглядели для не-го источником жизни в этом слащавом плесе. Сладкая приторность лунных отношений утомляла Кунсайта. Она проникала везде, точно бы склеивая тягучей патокой и мысли, и чувства, и действия. Периодами Первому Лорду начинало казаться, что этот сироп оседает на нем, затвердевая со временем, и домой он вернется покрытый толстым слоем непроби-ваемой лунной глазури. Но письма мальчика, подобно звонкому животворному ключу, оживляющему сонное болото, размывали своей непосредственностью и восторженностью приторные отложения, неуклонно накапливавшиеся в сознании Кунсайта. Конечно, Зой-сайт не был единственным респондентом Лорда Льда. Ему писали жена, Нефрит, короле-ва, знакомые и приятели, но их письма, дипломатично ограниченные рамками светских приличий и соображениями государственной безопасности, не трогали его так глубоко, не несли в себе таких ярких эмоций и красочных впечатлений. Благодаря переписке с сыном Кунсайт даже на окружающую действительность стал смотреть несколько иначе. Его убеждения и взгляды на жизнь остались неизменными, но угол зрения поменялся. На про-исходящие события Первый Лорд смотрел, пропуская их через призму возможности позд-нее изложить их Зойсайту в письме, сразу подмечал все забавные моменты, казусы, на-кладки и несоответствия. И жизнь стала казаться ему проще, легче и приятней, чем пред-ставлялась ранее.
Неприятным было то обстоятельство, что долгое время у них не было возможности пообщаться непосредственно. Все более усложнявшиеся отношения земного королевства с лунным требовали постоянного присутствия Первого Лорда при дворе королевы Сере-нити. Семья к Кунсайту тоже приехать не могла, это лишило бы смысла всю затею с же-нитьбой. Проходили месяцы, годы, а связь с родиной оставалась только упражнениями в эпистолярном мастерстве. В частной переписке со своей королевой Кунсайт много раз просил отпуск, но Берилл с искренним сожалением отвечала, что пока не может ему этого позволить. Первый Лорд вздыхал, брал себя в руки и продолжал трудиться на благо от-чизны, терпеливо ожидая, когда закончится его пребывание на Луне. Однако на Землю ему все же случилось попасть до его окончания.
Трудно было назвать это отпуском, скорее отгулом. Королева Берилл разрешила Лорду Льда покинуть Луну всего на день, чтобы присутствовать на выпускном вечере Зойсайта, оканчивавшего Военную Школу. Она знала, насколько Первый Лорд привязан к сыну, пусть и не родному, как приятно ему будет присутствовать при событии, столь зна-менательном для Зойсайта. И пускай политические соображения не позволяли отпустить Первого Лорда в полноценный отпуск, но доставить небольшое удовольствие своему дру-гу королева Берилл могла.
Известие о грядущей поездке нарушило покой Кунсайта не на шутку. За шесть лет на Луне он, хотя и рвался обратно на Землю всем сердцем, все же отвык от нее. И не-обычно и сладко было сознавать, что вот через несколько дней он будет там и, наконец, увидит своими глазами всех, кто эти годы жил для него лишь в чернильных строчках: Бе-рилл, Нефрита, Эндимиона, Морион и сына…
Встреча с ним особенно волновала Кунсайта. По остальным он, конечно, соскучил-ся, но все время состоял с ними в тесной переписке и знал, что происходило у них в душе, а за шесть лет, учитывая нормальную продолжительность жизни демона, внешне переме-ниться они не могли. Зойсайт — другое дело, когда Кунсайт видел его последний раз, тот был ещё девятилетним ребенком и должен был сильно измениться, став пятнадцатилет-ним юношей. Каким он стал? Кунсайт часто задумывался над этим и до разрешения ехать на Землю. Морион была маленькой изящной женщиной, отец Зойсайта ростом и сложени-ем напоминал самого Кунсайта. “Неужели Зой-чан стал долговязым нескладным подрост-ком? Хоть бы это было не так,” — думал Кунсайт, вспоминая, как юношей стеснялся сво-его высокого роста и непомерно больших рук и ног: “А его мягкие, красивые черты стали резче и грубее? Так часто бывает с детьми, похожими на херувимов, а он определенно был похож…” Другими словами, зная о Зойсайте все, Лорд не представлял, как он выглядит. Естественно, он мог бы заказать портрет мальчика, но портрет — это субъективный взгляд художника, а Кунсайт не хотел смотреть на сына чужими глазами. Ему казалось, что лучше подождать и увидеть его своими. Поэтому, что бы Лорд Льда не думал о внеш-ности Зойсайта, мысленно он видел сына девятилетним мальчиком.
* * *
Письмом Кунсайт запретил Морион говорить сыну о его приезде, боялся, что что-нибудь сорвется в последний момент. И Зойсайт обходил тему выпускного в своих пись-мах, он не смел надеяться, что проклятая работа отпустит его любимого папу. Но в душе до последнего момента уповал на то, что произойдет чудо и тот приедет.
Перед торжественным построением для вручения дипломов последний раз осмат-ривая прибывших на него, Зойсайт увидел мать, Нефрита, дальних родственников, родст-венников своих соучеников… словом, всех, кроме того, кого он ждал больше всего на све-те. Солнечный летний день померк для Зойсайта. Юноша с гордостью и волнением ждал этого знаменательного дня, когда ему первому, как лучшему воспитаннику, вручат ди-плом в красном кожаном адресе, но теперь все потеряло смысл. Равнодушно глядя в зем-лю перед собой, он занял свое место в строю, промаршировал со всеми до конечной пози-ции. Когда его назвали, Зойсайт вышел из строя, и небрежно сжав в левой руке ненужный диплом, коротко пожал руку директора, безучастно кивая в ответ на его поздравления.
— Что с вами, Зойсайто? — задержав руку юноши, заволновался директор, — Вам вручи-ли лучший диплом. По крайней мере, улыбнитесь. Мне не обязательно, но хотя бы при-сутствующим…
Изобразив любезную улыбку, Зойсайт повернулся… и жизнь снова заиграла ярки-ми красками — позади всех сидящих приглашенных стоял Кунсайт. Первый Лорд, как и предвидел, опоздал к построению и, возможно места не хватило, а возможно тревожить никого не захотел, только он возвышался над сидящими, как скала, и солнечные лучи иг-рали в его серебряных волосах. За шесть лет юноша порядком подзабыл, как выглядит Кунсайт. У Морион дома был портрет мужа, но Зойсайт не бывал у нее. С отъезда Кун-сайта его ни разу не забрали домой на каникулы, он и не рвался, окончательно отдалив-шись от матери. Дом без любимого папы терял всякий смысл. К тому же на портрете был изображен Первый Лорд — суровый и властный, а его папа Кунсайт был большим, теп-лым и ласковым. Таким Повелитель Льда закрепился в сознании мальчика, а потом и юноши.
Теперь же глазам Зойсайта предстал высокий стройный и ослепительно красивый мужчина. Ослепительно в самом прямом смысле потому, что на белейший плащ и сереб-ряные волосы, сверкавшие в солнечном свете, тяжело было долго смотреть. Но Зойсайт смотрел, не отрывая глаз, начавших наполняться счастливыми слезами сбывшихся на-дежд. Он не дал себе заплакать, но и вытереть слезы, стоя в строю, не мог. Из-за них Кун-сайт потерял четкость очертаний и выглядел белым сиянием, а Зойсайт всё равно не мог оторвать от него взора.
Кунсайт тоже не спускал с юноши глаз. Опаздывая, он пренебрег некоторыми нор-мами этикета и просто телепортировался на церемонию как раз вовремя, чтобы увидеть, как его мальчику вручают диплом. Хоть Зойсайт и стоял в этот момент спиной к присут-ствовавшим, Лорд Льда сразу узнал его золотистый хвостик и горделивую осанку. Лорд моментально оценил обстановку: “Первому вручают, значит, он самый лучший!” Его сердце наполнилось гордостью за Зойсайта. Потом юноша повернулся лицом и восхищен-ный Кунсайт чуть ли не вслух выдохнул: “А красавец-то какой! И это Мой мальчик!!!”. Зойсайт унаследовал точеную фигурку матери, хотя был не маленьким, как она, а где-то по плечо Кунсайту, то есть хорошего среднего роста. Он остался худощавым, но в осанке и движениях юноши просматривалась уверенность силы, делая внешнюю хрупкость об-манчивой. Лицо Зойсайта сохранило прекрасные черты, составлявшие удивительное соче-тание с присущим ему выражением целеустремленной решительности. Кунсайт был рад, что, по крайней мере, внешне, мальчик превзошел его ожидания. Теперь Первый Лорд с необъяснимым волнением ждал конца церемонии, чтобы поговорить с юношей, понять возможно ли, чтоб юный демон на самом деле был таким совершенством, каким виделся ему сейчас. Да и Зойсайту не терпелось выйти из строя и побежать к Повелителю Льда.
Наконец, прозвучала команда: “разойдись”. Зойсайт рванулся было, но остановил-ся. Он видел Кунсайта, знал из переписки, как Лорд относится к нему, и все же был не-сколько смущен. Ведь письма были от его большого теплого папочки, на шею к которому юноша бросился бы, не раздумывая. Но можно ли проделать такой номер с прекрасным и достойным демоном, которого он увидел сейчас, Зойсайт не понимал. Поэтому он несмело приближался, попутно раздумывая, как все же себя вести. Повелитель Льда понял это за-мешательство — его мальчик несколько отвык от своего папы. Он ободряюще развел ру-ки, жестом приглашая Зойсайта в свои объятия. Робость юноши, как рукой сняло:
— Ты приехал! Ты все же приехал! Я так тебя ждал!!! — Зойсайт повис на Кунсайте не-сколько неподобающим лучшему выпускнику образом.
От столь непосредственно выраженной и очевидной любви юноши Лорд Льда по-чувствовал себя настолько счастливым, что даже несколько смутился. “Правильно ли, что объятия этого прекрасного существа доставляют мне такое удовольствие?” — подумал он и тут же одернул себя: “А что же может быть неправильного, если это мой любимый мальчик? Раз это приятно нам обоим, то почему я не могу приласкать его? Он слишком взрослый? Но какая разница, если я его люблю?”
Повелитель Льда обнял Зойсайта в ответ, ощущая прилив нежности и поддаваясь ему, поцеловал прямо в громадные, наполненные счастливыми слезами, зеленые глаза: сначала в левый, потом в правый.
— Конечно, приехал, мое сокровище, как бы я мог пропустить такое событие, Зой-чан, — прочувствованно ответил Повелитель Льда, по привычке отмечая про себя, что и уже сломавшийся голос мальчика не огрубел, а обрел приятную глубину и бархатистость, — Я так горжусь тобой! Ты совершенное чудо, мой мальчик.
“Мой мальчик! Как волшебно это звучит!”
— Я старался. Хотел, чтобы ты мог мной гордиться. Ну, а теперь пойдем, — гордо сказал юноша, выскальзывая из объятий Кунсайта и беря его за руку, — я тебе столько всего должен показать и рассказать.
— Подожди, думаю, мама тоже хочет тебя поздравить, — нехотя приостановил его порыв Кунсайт, видя подходящих Морион и Нефрита, — Да и Второй Лорд, кажется, тоже не против…
— Ох, — грустно вздохнул Зойсайт, принимая спокойно-вежливый вид.
Пока он с любезным безучастием отвечал на похвалы матери, Кунсайт, слегка от-решась от охватившей его нежности и вспомнив, что не одного Зойсайта не видел много лет, успел перемолвиться парой слов с другом, пообещав зайти к нему попозже. Потом Зойсайта поздравлял Нефрит, а Повелитель Льда коротко переговорил с женой. Они дого-ворились, что Кунсайт придет домой после выпускного бала, оставаться на который Мо-рион не планировала. Договорив с Нефритом, Зойсайт довольно вздохнув, повернулся к Лорду Льда:
— Все! Теперь можно идти, — он снова схватил Кунсайта за руку и потащил его в сторо-ну, — Пойдем скорее.
— А ты не хочешь пообщаться с мамой? — стараясь быть внимательным к жене и соблю-сти внешние приличия, поинтересовался Повелитель Льда.
— Конечно, хочу, но позже, — отмахнулся юноша. — Ведь она никуда не уезжает с Зем-ли. Кстати, ты надолго приехал?
— Всего лишь на день, — грустно ответил Кунсайт.
— Тем более, — и Зойсайт принялся теребить его активнее. — Пойдем.
— Подожди, Зой-чан, — Кунсайту хотелось побыть с ним наедине, но не так, чтобы ради его прихоти мальчик пропускал собственный выпускной, — а торжественный обед, а вы-пускной бал?
— О, Металлия! — возопил юноша. — Какой может быть бал, когда ты приехал всего на день?
— Ну, раз ты настаиваешь, — с удовольствием сдался Кунсайт и позволил увлечь себя от остальных.
— Натанцеваться и наесться я ещё успею. А тебе мне столько всего нужно рассказать и показать. И ты мне тоже про себя все расскажешь.
— Как прикажете, начальник, — рассмеялся Кунсайт.
— Голубчик мой, — Зойсайт выпустил из пальцев кисть Лорда Льда, вместо этого обеими руками обвил его руку и прижался щекой к плечу. — Как же хорошо, что ты приехал!!!
Юноша повел Кунсайта к себе в комнату, демонстрировать, как он жил здесь столько лет. Ему хотелось показать ему все: свои вещи, книги, открыть все свои успехи в магии и в науках и ещё послушать рассказы о Луне. Так что тем было предостаточно. Зой-сайт усадил Повелителя Льда на кровать, устроился рядом, взяв его руки в свои, и прика-зал:
— Сначала рассказывай ты! — не отрывая от лица Лорда Льда блестящих от счастья глаз.
Как приятно было Повелителю Льда раствориться в этом блеске! У него пропало всякое желание покидать пленительный омут зеленых глаз юного демона и когда-либо возвращаться к реальности. Противиться таким глазам Кунсайт был не в силах, да ему и самому многим хотелось поделиться. И он принялся рассказывать, а потом рассказывал Зойсайт. Они говорили и говорили…
Закончился день, солнце закатилось за горизонт, небо потемнело, по нему вытка-лись бесчисленные мириады звезд, а они не могли наговориться. Ночь посерела перед рассветом, лишь тогда Кунсайт, взглянув в окно, опомнился. Ведь он же и Морион, и Нефриту обещал зайти!
— Зой-чан, мне пора, — расстроено прервал он разговор, вставая, — я обещал маме и Нефриту, что зайду вечером. Может, теперь до отлета успею заскочить не надолго. Надо же хотя бы извиниться.
— Ну, почему время идет так быстро? Я провожу тебя, — Зойсайт взял его под руку, сно-ва ласково прижимаясь к широкому плечу, — Только по дороге я покажу тебе свою лю-бимую беседку, там я пишу тебе письма, ну, пожалуйста. Это не займет много времени.
Кунсайт согласился. Но юноша ошибся, это заняло много времени. Они продолжа-ли говорить, идя через школьный парк, едва озаренный рассветным лучами. Дорожка ви-лась впереди, за беседой нужный поворот был пропущен… Да оба демона и забыли о цели своего похода. До такой степени приятно было идти куда-то вот так, касаясь друг друга руками и плечами, и ощущать рядом дивное чуть электризующее тепло, делающее всё во-круг столь симпатичным и уютным. Два демона просто прогуливались по знакомому Кун-сайту ещё со времен собственного ученичества парку. Они показывали друг другу люби-мые места, которые часто совпадали, что немало веселило обоих, делясь школьными пре-даниями, связанными с ними, некоторые из которых сохранились ещё со времен учебы самого Повелителя Льда, другие же были привнесены последующими поколениями. Ко-гда солнце уже не только поднялось в небо, но и успело высушить росу, Кунсайт снова вспомнил о данных обещаниях:
— Да уж, теперь я точно никуда не успею. Нехорошо…
— Это я виноват. Я тебя заболтал.
— Не говори глупостей, Зой-чан. Сам должен был помнить. А ещё “Первый Лорд” назы-вается, старый склеротик.
— Ничего ты не склеротик. Просто я…
— Ну да. Скажи, ты виноват, я тебя буду отговаривать и вовсе на Луну опоздаю.
— Хоть бы она провалилась, твоя Луна! Ненавижу её! — в сердцах вскричал Зойсайт.
— Собственно Луна тут не при чем…
— Тогда я ненавижу королеву, которая тебя там держит!!!
За это он схлопотал два подзатыльника:
— Как от верноподданного и как от друга, — гневно прокомментировал Кунсайт свои действия, — и чтобы ничего такого я в жизни больше не слышал! К твоему сведению, Зойсайто, королева здесь тоже не при чем. Меня держит на Луне политическая необходи-мость, а ты должен бы уже понимать это.
Первый Лорд резко развернулся, произнося заклинание телепортации.
— Нет! — Зойсайт обхватил его сзади, и горячо взмолился. — Только не уходи таким! Я погорячился, я ошибся, только не злись на меня…
— Ты достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои слова, — холодно покачал головой Кунсайт, чувствуя, как предательски тает его сердце, а вместе с ним и внешняя суровость.
— Я глупый, я дрянной, я ляпнул, не подумав, — скороговоркой ответил юноша, обходя его и взволнованно заглядывая в потемневшее лицо, — но ты же простишь меня? Ты не разлюбишь меня за это?
— Я даже забуду об этом, если ты мне пообещаешь, — Повелитель Льда ласково провел пальцами по щеке юноши, — никогда не думать плохо о нашей королеве.
— Обещаю, что никогда и ни за что!… — торжественно заявил Зойсайт и смиренно по-просил, — Только улыбнись мне.
Кунсайта позабавил такой переход. Он с улыбкой чмокнул Зойсайта в лоб на про-щание и, наконец, телепортировался. Зойсайт ещё некоторое время постоял, в умилении глядя туда, где только что был Повелитель Льда, и думая, какой он все же великолепный: красивый, умный, обаятельный и добрый, а потом побежал писать письмо на Луну. Он взял бумагу, подумал немного, обмакнул перо в чернила и вывел: “Папа! Мой люби-мый!..”
Первый Лорд также находил своего мальчика умным, талантливым и со всех сто-рон очаровательным существом. Даже больше, Зойсайт показался ему Таким… нужного слова Лорду Льда подобрать не удавалось. Кунсайт считал его достаточно одаренным, чтобы в будущем претендовать на звание Темного Лорда. Только необузданность порывов Зойсайта слегка огорчила его. “Ничего страшного”, — сказал себе Кунсайт: “Мне не веч-но жить в отдалении. Думаю, к окончанию его учебы в Академии, я вернусь и на досуге смогу всерьёз заняться непосредственным воспитанием требуемых качеств или искорене-нием не требуемых…”
К несчастью, не все обещания, данные себе, удается выполнить. Вернулся-то Кун-сайт с Луны всего через два года, ещё задолго до завершения учебы Зойсайта, но никакого досуга у него не предвиделось. За восемь лет отсутствия Первого Лорда на Земле у него накопилась масса дел. Все это время часть его функций выполнял Второй Лорд. Но по-скольку он не был ни многоглавой гидрой, ни многоруким Шивой, и от прямых обязанно-стей Нефрита никто не освобождал, то он брал на себя лишь решение первоочередных во-просов, оставляя остальные Кунсайту. Они как раз и завалили Лорда Льда сразу по при-бытии.
Кроме того, оказалось, что на Земле такая видная личность, как Первый Лорд должна вести активную светскую жизнь. Раньше, пока Повелитель Льда был холост и считался юным, она ограничивалась только официальными мероприятиями. Женившись же, он автоматически приобрел в глазах общества статус зрелого человека, что резко из-менило требования, которые это самое общество к нему предъявляло. За пару месяцев се-мейной жизни до своего отлета на Луну, Кунсайт не успел прочувствовать это в полной мере. Зато теперь он в полной мере ощущал бремя известности и популярности. Если в какой-либо вечер они с Морион не были приглашены сразу в десяток мест, где присутст-вие было строго обязательно, то это значило, что они сами дают прием. В такой круговер-ти Кунсайту никак не удавалось выделить время для Зойсайта. Стоило ему заранее ввести в свой достаточно плотный график перерыв для встречи со своим мальчиком, тут же не-пременно появлялось такое неотложное дело, что Первому Лорду приходилось нарушать все свои планы и заниматься им. Кунсайту начало казаться, что в этом есть нечто фаталь-ное, и он сознательно перестал планировать встречи, надеясь на неожиданное окно. Наде-яться ему ничто не мешало…
Выглядит странно, но близость, сохранявшаяся долгие годы, в то время как их раз-деляли многие километры, сошла на нет, когда оба поселились в одном городе. Больше не было нужды писать письма, когда появилась возможность видеться. Только осуществить эту возможность у Кунсайта все время почему-то не выходило, обязательно находились обстоятельства, полностью её исключающие. Будто круг его обязанностей стал заколдо-ванным и не выпускал Лорда Льда за свои пределы. Будь Зойсайт ребенком и живи в их доме, то волей-неволей им пришлось бы встречаться. Но Зойсайт, как полагалось курсан-ту, жил при Академии и появлялся вечерами после занятий, когда Кунсайт то ещё не вер-нулся с работы, то уже отбыл на очередной светский раут. Временами ему все же удава-лось застать Кунсайта, но тот либо был слишком занят, либо очень спешил:
— Сейчас я не могу, пойми, — говорил он виновато, — вот немного разберусь в делах и тогда…
И Зойсайт понимал и молча уходил назад в постылую Академию. Ведь учеба пере-стала прельщать юношу, когда не с кем стало поделиться успехами. Что значила учеба по сравнению с тем, что у Кунсайта нет больше времени на него?
После ухода Зойсайта, Повелитель Льда действительно чувствовал себя виноватым перед ним. Он попрекал себя, что совсем забросил своего мальчика, плюнув на свой но-воявленный фатализм, перекраивал график, а потом неизменно появлялся вопрос, тре-бующий безотлагательного решения, и все заканчивалось. Часто засыпая рядом с женой, он думал о Зойсайте, о том, как они отдалились и как ему не хватает их близости. Резуль-татом этого были его Сны, кошмарные с бесконечными, запутанными лабиринтами. Он знал, что снаружи его ждет Зойсайт, нужно только выйти. Он видел двери наружу, много дверей, и бежал к ним… двери удалялись, он мчался изо всех сил, догоняя их, последний рывок и… он утыкался в глухую каменную стену. Всегда одно и то же. Повелитель Льда просыпался среди ночи, на душе было гадко и тошно…
И ещё Кунсайт никак не мог отделаться от привычки рассматривать все происхо-дящее в качестве материала для будущего письма. А потом, мысленно изложив событие в легкой, забавной форме, он понимал, что это ни к чему, что писать уже не нужно, и на сердце как-то мерзко ёкало. Тогда Лорд Льда решался наплевать на все и самому пойти в Зойсайту в Академию, чтобы хоть один вечер провести вместе. Полный решимости он отправлялся домой, где ласково встречавшая его любящая жена с нежной улыбкой подавала стопку приглашений, на которые нельзя было ответить отказом… Точно бы Кунсайт шел по болоту, все глубже проваливаясь в трясину.
Но одним вечером Зойсайт отказался понимать. Первый Лорд как раз одевался для приема во дворце королевы, когда юноша без доклада вошел в его спальню:
— А собираешься? Дай-ка, угадаю… — заговорил Зойсайт с неприятным сарказмом, — У тебя, наверное, нет времени?!!
— Понимаешь, сынок…
— Да какой я тебе сынок?! Мы вообще… не родственники. Я, скорее щенок, которого подобрали из милости, а потом выбросили за ненадобностью!
— Что ты такое говоришь!!!
— Правду. Она заключается в том, что ты бросил меня. — объятый гневом Зойсайт со-рвался на крик, — БРОСИЛ!!! И не отговаривайся, что у тебя нет времени. Ведь оно же есть для всех, кроме меня. Для твоей подруги-королевы, для разгильдяя Нефрита, для копуши Эндимиона, для всех этих князей и графьев, для…
— Кунсайт, милый, — прервала его тираду вошедшая жена, — ты готов?
— И для ЭТОЙ вот… — Зойсайт выразительно ткнул в её сторону пальцем, — у тебя ПОЛНО времени!!!
— Мы можем опоздать, дорогой, — не обращая на сына ни малейшего внимания, про-должила Морион.
Юноша вдруг охнул и с ужасом уставился на мать:
— Так это же ТЫ! Ты…, — прошептал он пораженно, — …ох, змея…
С этими словами Зойсайт исчез, взвихрив лепестки сакуры.
— Отвратительные манеры, — презрительно усмехнувшись, прокомментировала Мори-он. — Кунсайт, мы идем?
Повелитель Льда не видел усмешки жены, перед его остановившимся взглядом был худенький мальчик, протянувший руку для пожатия. Руку, которую он пожал, давая без-молвную клятву. Мальчик, которого он, как оказалось, предал, и которого сейчас предаст ещё раз потому, что вместо того, чтобы броситься вслед за ним, он пойдет на королевский прием в честь отъезда командора Эндимиона на Луну, который Первый Лорд НЕ ИМЕЕТ ПРАВА пропустить.
— Да, мы идем, — потухшим голосом ответил Кунсайт. — Морион, а что значила его по-следняя фраза по поводу тебя?
— То же, что и предыдущие по поводу тебя. То, что он плохо воспитанный, дерзкий мальчишка, излишне избалованный твоим вниманием, — жестко ответила жена.
Такой ответ Кунсайта не удовлетворил. Он слишком хорошо знал, что значит все сказанное ему, и чувствовал свою вину. Лорд Льда не мог поверить, что его Зойсайт, мог оскорбить кого-то без всякой причины. “Нет, не мой …”, — поправился Кунсайт: “Уже никогда не мой Зойсайт. Я потерял его. Как странно — все началось перед приемом у ко-ролевы, перед ним-то всё и закончилось…” Ему было так тяжело, будто вместе с этим чу-жим ребенком, однажды доверившимся ему, он потерял и часть себя.
Привыкший владеть собой, Первый Лорд на людях взял себя в руки, но веселиться вместе с остальными у него не было сил.
— Кунсайт, у тебя что-то произошло? — поинтересовался у него Нефрит, заметивший внутреннюю подавленность друга.
У Лорда Льда не имелось желания обсуждать свое состояние в настолько неподхо-дящей обстановке, поэтому он только махнул рукой: дескать, не стоит об этом. А потом неожиданно для себя поинтересовался у друга:
— Ты помнишь, как первый раз встретил меня с Зойсайтом?
— Помню. Зимой, здесь, во внутреннем дворике. А что?
— Почему ты тогда наговорил ему всего разного?
— Да мне просто развеселить мальчугана хотелось. А то, смотрю, выходят от моего дра-коши — самого веселого существа на свете — с похоронными минами. Поругаться с то-бой всего за один день знакомства невозможно. Значит мальчишка в обиде на то, что ос-тался без подарка, а ты не знаешь, как выкрутиться. У тебя ещё такое выражение лица бы-ло… потерянное. Я и пошел выручать тебя.
— Спасибо, Неф, — проникновенно поблагодарил его Кунсайт.
— Гм, а не поздновато ли ты вспомнил о моих заслугах?
Желания отвечать на ироничные вопросы у Повелителя Льда тоже не имелось:
— И ещё один вопрос. Нефрит, ты обычно в курсе большинства дел. Не знаешь, между Морион и Зойсайтом ничего особенного не происходило за последние два года?
— Дела семейные — вещь запутанная. Достоверно ничего сказать не могу, но из того, что мне известно, между ними ВООБЩЕ ничего не происходило. Зойсайт ни разу не появлял-ся в вашем замке, насколько я знаю. Между окончанием Школы и поступлением в Акаде-мию он жил в гостинице.
— Странно… — заметил Повелитель Льда задумчиво, — Когда я последний раз, на его выпускном видел их вместе, всё вроде было нормально…
— Ну, лично у меня есть некоторые предположения… — явно колеблясь, начал Повели-тель Звезд.
— Так выкладывай их! — Кунсайт чуть не вцепился в друга.
— Я не могу гарантировать полную достоверность, однако… Помнишь, ты обещал мне зайти и не зашел?…
— А потом месяц в письмах извинялся.
— …Я не сильно волновался. Конечно, обидно было, но чего тут не понимать? Ты люби-мую жену не видел шесть лет, зашел на ужин, а там… в общем, куда уж старому другу. На утро ко мне приехала очень недовольная Морион. Она тоже все понимала: ты лучшего друга шесть лет не видел, зашел на ужин, вино, мужские разговоры и понеслась душа в рай… в общем, куда уж молодой жене. Другими словами, пришла выяснять, как я смел тебя столько времени удерживать. И тут выясняется, что после Школы тебя никто не ви-дел. Вычесть из трех два не сложная задача…
— И?!
— И Морион вышла из себя, когда поняла, ГДЕ ты был. При всем умении твоей жены владеть собой, она не смогла этого скрыть. Остальное происходило без меня, но, смею предположить по тому выражению её лица, была отвратительная сцена.
— Да-а…
— Так, что же все-таки у вас случилось? — ещё раз попробовал допытаться правды Неф-рит.
Но Кунсайт успел погрузиться в себя настолько, что не слышал вопроса. А думал он, как раз над тем, что пытался у него узнать друг: что же все-таки случилось с ними со всеми. Лорду Льда так сложно было избавиться от внутренних переживаний, что это мно-гие заметили. Королева подозвала Кунсайта и спросила, отчего он не в духе. Повелитель Льда ответил ей не более вразумительно, чем Нефриту. Тогда Берилл посчитала, что не так уж важно присутствие Первого Лорда на приеме, если её друг по личным причинам тяготится всеобщим весельем, и отпустила Кунсайта домой.
Едва вернувшись в замок, он объявил жене, что должен поработать и удалился в кабинет. Кунсайту хотелось побыть наедине с собой, чтобы, наконец, понять, что же ис-чезнет из его жизни вместе с Зойсайтом. Он подошел к секретеру, открыл его и сел, глядя на аккуратно увязанные лентой ровные стопки белых конвертов. Почти тысяча писем… Тысяча улыбок, тысяча вопросов — тысяча отражений Зойсайта. И в каждом его мальчик словно посылал маленький кусочек любящего сердца. И он, Кунсайт, писал ему ответы, также вкладывая в них себя. Так вот, что он потерял! Тысячу частиц своей души, отдан-ных Зойсайту, а взамен… Кунсайт протянул руку к конвертам и отдернул её, почувство-вав, что, нарушив клятву верности, не смеет читать эти счастливые, легкие строчки — они тоже навсегда утрачены для него — значит, он потерял все…
Повелитель Льда не предавался размышлениям, отчего ему кажется, что с этим не-родным ребенком от него ушел весь мир. Он думал, как бы хорошо сейчас заплакать… Но лед тает от тепла, а ему становилось все холоднее и холоднее…
Кунсайт опустил голову на руки, сложенные на столешнице и смотрел на такие близкие и совершенно недоступные белые стопки. Так он и сидел пока сон милостиво не смежил его усталых век.
Утром от неудобно проведенной ночи болело все тело, но разве это могло срав-ниться с болью души? Кунсайт без аппетита завтракал, стараясь вежливо поддерживать разговор с Морион. Он не хотел перекладывать на неё свои проблемы. Ведь, что бы ни случилось между женой и её сыном, Кунсайта не касалось. Хоть бы ему это и не было по вкусу. Но, все равно это их внутренние дела, а к его болезненному разрыву с Зойсайтом Морион отношения не имела, ведь он сам регулярно умудрялся не выкраивать времени для своего мальчика. К чему тогда срываться на ближних?
С приходом на работу настроение Кунсайта не улучшилось. Рабочий день, как обычно начался с летучки у королевы Берилл. Потом Первый Лорд излишне поспешно отправился выполнять её поручения, чтобы избежать разговора по душам с Нефритом, к которому ещё не был готов. Но все дела валились из рук Кунсайта, ибо единственное, о чем он думал, нельзя ли найти способ, чтобы обелить себя в глазах Зойсайта. Ни государ-ственная необходимость, ни сложности жизни светского человека не выглядели по его со-ображениям достойными оправданиями. Удрученный тяжкими размышлениями, Кунсайт, в конце концов, добрался таки до своего кабинета. Он вошел и замер на пороге — внутри его ждал Зойсайт.
“Значит не все ещё потеряно?” — моментально пронеслось в голове у Лорда Льда: “Раз он пришел, то хочет поговорить, и, если мне удастся найти нужные слова, мой маль-чик, может быть, простит меня!”
Но раньше, чем он успел открыть рот, его мальчик сам кинулся к нему:
— Прости меня! Я наговорил тебе вчера ужасных вещей! Я злой. Я гадкий. Я паршивый мальчишка, — стискивая руки у груди, со слезами вскричал он, — Я хуже, раз мог усом-ниться в Тебе. Я так виноват!
— Что ты, Зой-чан, это я кругом виноват перед тобой… — удивленно отвечал ему Кун-сайт.
А юноша продолжал, не обращая внимания на слова мужчины:
— Как только мне могло в голову придти, что ты, самый добрый и прекрасный на свете мог забыть обо мне? Тебе и так тяжело, на тебе лежит половина государственных дел, а я своими глупостями расстраиваю тебя, — Зойсайт поймал руки Кунсайта и порывисто прижал их к груди, умоляюще глядя в его глаза. — Сможешь ли ты просить меня, за вче-рашнюю сцену? За то, что я вместо поддержки и понимания, посмел трепать тебе нервы! Прости меня! Отчего я был настолько слеп, что ничего не замечал? Ты ведь слишком за-нят, чтобы разбираться с чем-нибудь кроме государственных дел, а ЭТА… планировала твое свободное время так, чтобы меня в нем не было!..
— Зой-чан, тебе не в чем упрекнуть себя, — прервал его пламенный монолог Кунсайт, мягко высвободив руки, чтобы обнять юношу, — Я столько времени не мог уделить тебе ни минуты, что ты был вправе подозревать меня в забывчивости. Но, клянусь, я не забы-вал о тебе никогда. Только все как-то неудачно распределял дела, вот и не получалось ни-чего. Так, что виноват только я. Твоя мать, несмотря на ваши разногласия здесь абсолют-но не причем.
— Как же ты великодушен! — горько усмехнулся Зойсайт, обнимая в свою очередь По-велителя Льда. — Твоя вина лишь в избыточном к ней доверии. Разве не она каждый ве-чер таскала тебя по приемам, а когда некуда было идти, устраивала их сама?
— Но… это было необходимо.
— Разве не она убедила тебя в этом? О, невзирая на то, что мы с ней мало общались, я ве-ликолепно представляю, на что способна моя дорогая матушка.
— Ну, от чего ты в этом так уверен, Зой-чан? — слова юноши походили на правду, но Кунсайт не видел причин, способных заставить его жену поступать подобным образом.
— Она ненавидит меня, — глухо и страшно сказал Зойсайт, — Верь мне, люто ненави-дит… Проклятая змея! Она всеми возможными и невозможными способами не подпуска-ла тебя ко мне.
— Почему ты так уверен? — все же спросил Лорд Льда, хотя нечто в тоне юноши не по-зволяло усомниться в истинности его утверждений. — Да и зачем Морион все это устраи-вать?
— Конечно, чтобы навсегда разлучить нас, — в голосе Зойсайта звучала глубокая уве-ренность.
— И почему бы ей хотеть разлучать нас? — Кунсайт все равно не мог объяснить себе по-ведение жены.
— Да потому, что она давно ВСЁ знала, — глядя расширенными от волнения зрачками на Кунсайта, горячо зашептал Зойсайт, убирая с его щеки упавшую серебряную прядь. — Своим по-женски устроенным умом или каким-то ещё их женским шестым чувством она ещё на моем выпускном вечере поняла то, что мы успели тогда только бессознательно по-чувствовать, — пальцы юноши так и остались на щеке Лорда Льда, который не отстранял-ся, ибо ему было приятно это прикосновение, — то, что я понял только этой ночью, когда считал, что из-за своих ненужных и обидных слов утратил тебя безвозвратно; то, в чем ты не можешь признаться себе до сих пор.
— И что же ты понял? — таким же заговорщическим тоном спросил Кунсайт, с трудом подавляя в себе нежданное волнение.
Зойсайт убрал руку, собрался что-то сказать, вдруг опустил глаза и зарделся. У Кунсайта внутри все замерло, только сердце заколотилось, как сумасшедшее. Он ждал бесконечность… ей стали несколько секунд.
Внезапно Зойсайт решился, резким движением обхватив шею Кунсайта, привлек Лорда к себе и нежно приник к его губам. По телу Повелителя Льда прокатилась волна дрожи, так искренен, чист и в то же время исключительно сладок и обольстителен был этот поцелуй. Кунсайт знал, что так нельзя, что они одного пола, что этот юноша ему поч-ти что сын, но это было так неподражаемо прекрасно, так нужно ему… Он сжал длинны-ми пальцами узкую, но мускулистую спину Зойсайта, ласково и неспешно проникая язы-ком внутрь, за податливо раздвинувшиеся мягкие губы. О, как упоительно нежно, как не-ожиданно робко и вместе с тем откровенно ласкал он сладкий, дурманящий рот доверчиво прильнувшего к нему всем телом юного демона. А потом, так непривычно для себя, без борьбы отдав инициативу его губам, Кунсайт открылся волне пряного наслаждения, рас-текавшегося по всему телу. Он растворялся в своем мальчике, захлебываясь его молодо-стью, неискушенностью и восторженностью, и он дарил свою умудренность и надеж-ность.
И юный Зойсайт, и видавший виды Кунсайт, внутренне почувствовав друг друга, затрепетали от звонкого и чистого, как песня жаворонка, чувства полного единения без-донного, как летнее небо, и ранее не испытанного ни одним из них. А шквал желания, по-пиравший все здравые соображения, был лишь только физическим выражением этого по-разительного чувства, бледным по сравнению с ним, но все же необыкновенно приятным. Зойсайт нежно запустил пальцы в волосы Первого Лорда, крепче притягивая к его себе и целуя уже с жадной требовательностью. Его страстная нетерпеливость была приятна Кун-сайту, который, скользнув руками под китель Зойсайта, отвечал на неё более раскрепо-щенными ласками, не прерывая сводящего обоих с ума поцелуя. Этот поцелуй мог бы пе-рерасти в нечто большее, если бы не появление Второго Лорда.
Лорд Звезд зашел к другу, чтобы, в конце концов, поговорить с ним. Войдя по привычке без стука, он застыл напрочь сраженный открывшейся ему картиной. Нефрит и не подумал тихонько уйти, разобравшись в чем дело, наоборот разрушил неприятное ему действо, громко и строго спросив:
— Что здесь происходит?
Целующиеся сразу же отпрянули друг от друга. Только реакция у них была различ-ной. Лорд Льда остановился как вкопанный, а Зойсайт в ярости набросился на Повелителя Звезд:
— Как ты смеешь врываться сюда своими дурацкими вопросами! Ах, да, я забыл! Ты же мамочкин штатный осведомитель. Все вынюхиваешь, все высматриваешь, все докладыва-ешь… у-у-у, выродок, — демон был готов подкрепить свои слова, нанеся Нефриту ос-корбление действием, но тяжелая рука Кунсайта предостерегающе легла на его худощавое плечо.
— Успокойся Зойсайт! Во-первых, не “ты”, а “Лорд Нефрит” — не забывай о хорошем тоне, когда обращаешься к вышестоящему демону, — нравоучительным тоном произнес Повелитель Льда, — Во-вторых, не надо примешивать к нашим семейным проблемам ещё и Лорда Нефрита. Что бы там ни было с Морион, он-то совершенно точно не при чем. И зашел Лорд Нефрит ко мне по работе…
— Ты сошел с ума? — едва слышно прошептал шокированный не столько смыслом ска-занного, сколько тоном Кунсайта Зойсайт.
О, нет! Первый Лорд не сошел с ума, скорее к нему вернулся разум. Увидев брезг-ливость на лице друга, он живо представил, как выглядела эта сцена со стороны. Первый Лорд, страстно целующий юношу, причем практически приходящегося ему сыном! Спору нет, многие демоны имели гомосексуальные связи, откровенно плюя на соображения мо-рали. Но они, рядовые демоны, могли себе это позволить, не неся ни перед кем ответст-венности. А Первый Лорд — второй после королевы демон в государстве? Первый Лорд — дипломат? Первый Лорд — главнокомандующий? Тот на кого обращены взгляды об-щества; тот, кому старается подражать каждый мальчишка в королевстве, имеет ли на это право Первый Лорд? Нет, нет и нет! И отвращение, написанное на лице лучшего друга — первое тому подтверждение. Кунсайт отлично объяснил себе всё. Да, несколько мгнове-ний назад он казался себе самым счастливым демоном на свете, и для него не было ничего естественней этого. Но это не может и не должно повториться!
Поэтому он ответил не Зойсайту, а Нефриту, сказав спокойным и уверенным голо-сом:
— Это было недоразумение, — в тоне Повелителя Льда не было чувства вины за произо-шедшее, он ясно говорил, что вопрос закрыт и обсуждению не подлежит.
Ход мыслей Первого Лорда Зойсайт уловил без труда. Кунсайт увидел это сразу по льду презрения, сковавшему обычно подвижные черты юного демона, когда тот повер-нулся и с отвратительной улыбкой бросил в лицо Лорда:
— Трус!
Он с таким отвращением швырнул это слово, что Кунсайту показалось, будто пле-вок в лицо был бы менее оскорбителен. Зойсайт постоял несколько секунд, глядя на Кун-сайта с вызовом и презрением. Не дождавшись реакции, демон круто развернулся и гордо вышел из кабинета. Его незащищенная никакими магическими щитами спина выглядела не то насмешкой, не то провокацией: “У тебя не хватило мужества любить меня! У тебя не хватило мужества, чтобы покарать, меня, глядя в глаза! Так может его хватит, чтобы уда-рить мне в спину?!!”
Кунсайт не ответил на этот молчаливый вызов. Ему нечего было сказать. Ведь мальчишка, Металлия его побери, был прав! Конечно, Великий Первый Лорд не банально струсил, в действительности он благоразумно уберегся от последствий, которые может иметь эта неподобающая, противоестественная и… безумно желанная связь. Но теперь ему никогда уже не придется признаваться в этом. Зойсайт сам сжег все мосты…
Некоторое время они с Нефритом простояли в повисшей тишине, потом Второй Лорд заговорил о делах, как ни в чем не бывало. Кунсайт был благодарен другу за пони-мание. Он поддержал разговор, чувствуя, что внутри все понемногу успокаивается, входя в рабочий ритм. Рабочий день Первого Лорда прошел как обычно.
Но вечер! Почему никто не сказал ему, что так невыносимы станут вечера? Почему не предупредили, что когда совесть не чиста, так страшно оставаться с ней наедине? И почему эта совесть, считает себя не чистой и, собственно говоря, имеет наглость к нему приставать? Ведь он поступил правильно, согласно устоям морали и нравственности… Он принял то единственно разумное решение, которое было возможно для здравомыслящего и небезответственного демона в его положении. И сейчас он не ставит под сомнение его разумность. Но почему же тогда он видит перед собой эту застывшую маску презрения? Почему в ушах звенит: “Трус!”, почему?
— Дорогой, у тебя неприятности на работе? — заботливый голос жены прервал мучи-тельные рассуждения Лорда Льда.
— Нет. На работе все в порядке, — безучастно ответил он, не желая развивать тему, ведь поскольку жена воистину ненавидела Зойсайта, то больше не могла казаться ему особенно милой и подходящей для такого разговора.
Морион отложила свое рукоделие и присела на подлокотник кресла Кунсайта, од-ной рукой поднимая его лицо к себе, а другой обняв:
— Может, тогда в моих силах согнать тучи с твоего чела? — игриво поинтересовалась она.
Кунсайт сдержался, чтобы не скинуть её руки. Повелителю Льда были неприятны эти прикосновения. Пусть его отношение к Морион и ухудшилось, но проблема была не в этом. Нельзя сказать, чтобы ему стала совершенно отвратительна жена… Нет, Кунсайт только не хотел, чтобы его касались. Или, если быть честным с собой, он хотел, чтобы его касались. Причем хотел этого так сильно, как ещё ни разу в жизни. Только касаться его должны были другие руки, другие губы, другое дыхание…
“Стоп!” — сказал себе Повелитель Льда: “Хватит хныкать. Неужели меня, опыт-ного мужчину какой-то едва выросший из коротких штанишек юнец, полуребенок может лишить покоя одним поцелуем! Это совершенно невозможно! Передо мной прекрасная соблазнительная женщина, всегда умевшая доставить мне удовольствие, что же останав-ливает меня? Поцелуй ТОГО юноши? Но, если я не смогу перешагнуть через него сейчас, то, как же мне жить дальше?”
Выбросив из головы все посторонние мысли и приказав телу подчиняться, Кунсайт обнял тонкий стан Морион, поднял её на руки и понес в спальню:
— О, Кунсайт, какой ты сегодня романтичный! — умиленно заворковала жена, ласкаясь и целуя его, — Ты не делал этого со времен нашего медового месяца.
А Лорд Льда лишь молчаливо улыбался в ответ, не желая громоздить лживые слова на лживые поступки. Кунсайт старался быть внимательным и изобретательным любовни-ком. У него отлично получалось, хотя сам демон не чувствовал былого возбуждения — ласки жены больше не будоражили его кровь — однако сильная воля в сочетании с опы-том заставили тело безукоризненно выполнять свои функции. Морион была счастлива и благодарна, а Кунсайт чувствовал отвращение к себе: лицемерному и невозмутимому. Он не остался, как обычно в таких случаях, в спальне жены. Повелителя Льда раздражало по-стороннее присутствие, и ему не хотелось принуждать себя, тем самым, оскорбляя её. В конце концов, Морион не виновата в том, что он охладел к ней, да и не только к ней!
“Ну, почему сразу охладел?!! Может, сегодня просто не было настроения, а потом все пройдет!” — Кунсайт скривился от своих мыслей: “Вот оно! Начал уже лицемерить сам с собой. Ничего у меня не пройдет! Этот маленький поганец не желает убираться из моей головы. Металлия! Да что же в нем такого, что я не могу забыть?!! Самый обычный молодой восторженный дурачок! Самый близкий, самый родной, МОЙ дурачок… Ничего подобного!!! Не мой он больше! НЕ МОЙ!!! Всё! Кончено! Этого не должно быть и не будет! Я так сказал. Точка.”
Повелитель Льда решительно распахнул дверь своей спальни, намереваясь кинуть-ся на кровать, зарыться с головой в подушки и выбросить из головы все мучительные мысли. Он настолько был погружен в них, что почувствовал чужую ауру, лишь наткнув-шись глазами на её обладателя. В его спальне, скромно примостившись на краешке крес-ла, сидел Зойсайт! После того, как ушел юный демон, Кунсайт совершенно не ожидал его увидеть в ближайшее время. Лорд Льда остолбенел от изумления, а сердце в его груди ух-нуло куда-то вниз и пропало.
— Я пришел попрощаться… — чуть хрипловато от долгого молчания начал Зойсайт.
“Он пребывал здесь все это время. Как я мог находиться почти рядом и не ощущать присутствия своего… не так, этого мальчика? Неужто он вернулся ко мне, невзирая на всё?!! Счастье мое златокудрое… или нет, не моё? Да, МОЁ! И только моё!!!”
— …и извиниться, за то незаслуженное оскорбление, что я нанес не подумав.
— Да, нет… — попытался прервать его Повелитель Льда, догадываясь, что будет сказано дальше.
— Да, да! — несмотря на юность и внешнюю хрупкость будущий Повелитель Огня мог настоять на своем, — Я был слишком ослеплен злобой и эгоистичен, чтобы сразу понять, что отнюдь не трусость руководила тобой. По зрелом размышлении я вынужден признать, что нужны немалое мужество и сила, чтобы пожертвовать личными интересами ради бла-га государства. У меня такого мужества не было и никогда не будет…
“Зачем он говорит это? Ведь он сильнее меня, если каждый раз находит силы при-знать себя неправым. Я же на это не способен! И его отваги хватает, чтобы самому сде-лать первый шаг, а я совсем не умею делать первых шагов…”
— …Я пришел сказать, что понимаю твое решение, принимаю его и уважаю твое муже-ство. Я горжусь тем, что начало свой жизни провел под влиянием такого сильного демона, как ты. Прощай.
С улыбкой Зойсайт протянул руку для пожатия. Кунсайт взглянул на него, чувст-вуя, как темнеет в глазах: “Вот также он стоял тогда в детстве, когда вместо залога нашей непроизнесенной клятвы верности отдал мне свою душу. Теперь он снимает с меня эту клятву. Но я не могу отпустить своего мальчика! Разве можно оторвать часть своей ду-ши?!!”
— Нет, — решительно шагнув вперед, Кунсайт вместо руки сжал плечи юноши, ощущая, как застучала кровь в висках, как безумно забилось в груди неожиданно вернувшееся сердце, — не оставляй меня. Все, что ты сказал умно и правильно. Но, это неправда. У меня недостаточно мужества, чтобы пожертвовать тобой. Ничто в мире не стоит такой жертвы…
Лицо Зойсайта засветилось таким подлинным счастьем, что и последние сомнения, глухо возившиеся где-то в глубинах души Лорда Льда, развеялись без следа:
— Мой мальчик, — и Кунсайт нежно заключил не сводившего с него обожающего взора юношу в свои объятья, — мой родной…
Он наклонился и нашел ртом мягкие, душистые губы, прижаться к которым мечтал с того момента, как утром оторвался от них. Незамедлительный отклик был столь нетер-пеливым, что Кунсайт мягко рассмеялся:
— Мой мальчик весь горит?
— А ты — нет? — соблазнительно улыбаясь слегка осевшим от желания голосом, спро-сил Зойсайт, отходя от него и принимаясь расстегивать пуговицы на своей рубашке.
— У нас теперь много времени… — уклончиво ответил Первый Лорд.
— Ты такой рассудительный и хладнокровный! — прошептал юноша с восхищением.
Улыбаясь, Зойсайт распустил волосы, а когда руки его опустились, словно случай-но с белого плеча соскользнула рубашка… Он выглядел прекрасным и непорочным. Хладнокровие Кунсайта превратилось в дым. Повелитель Льда рывком привлек к себе и обнял Зойсайта, жадно целуя изящную шею и открытое худощавое, мускулистое плечо, наслаждаясь запахом и бархатной мягкостью его кожи. Юноша коротко рассмеялся низ-ким грудным смехом:
— Очень хладнокровный!
— Ты можешь управлять мной, — признался Кунсайт и ему и себе одновременно.
— Я могу сделать тебя счастливым, — вплетаясь пальцами в прохладные шелковистые серебристые пряди, с открытым сердцем ответил Зойсайт, — поверь, прочее мне безраз-лично.
— Тогда не откладывай это ни на миг… — улыбнулся Повелитель Льда, крепко прижи-мая к себе юношу, чтобы услышать такое родное биение его сердца.
— Ты не будешь против, если я начну с тела? — снова низко и обольстительно засмеялся юноша, освобождая Кунсайта от халата и увлекая его к кровати.
Глубокий, пламенный поцелуй Лорд Льда счел подходящим ответом на такой во-прос. На Кунсайта обрушился ураган ласк, скорее страстных, чем умелых, который погру-зил его в бездонный омут наслаждения. Преодолевая его притяжение, Лорд искушенной опытностью, вдохновляемой любовью постарался подарить своему мальчику не меньше удовольствия, поднимая его всё выше и выше к пределам сознания. Пока его ткань резко не разорвалась, заставляя Зойсайта с кратким радостным вскриком замереть, распластав-шись под его телом. И все же, приходя в себя в сладкой истоме, юноша сумел неистовы-ми, но нежными ласками исторгнуть из уст своего любимого: “Ох, Боги! Боги! Зой — ты совершенство!!!”, увидеть остановившиеся, широко распахнутые глаза, рыдающе искрив-ленный в наслаждении рот и губами поймать на выдохе его счастливо-восторженный крик.
Упиваясь ощущением близости, любовники замерли обнявшись. Первым молчание нарушил Кунсайт:
— Зойсайто, ты величайшее сокровище и стоишь любого государства.
— Это ты теперь, после всего так решил? — с лукавой улыбкой спросил его юный лю-бовник.
— Нет, — засмеялся Лорд Льда, — зря ты о нас так плохо. Это я решил, когда вошел сюда и увидел тебя.
— И что же во мне было такого особенного?
— Ты же вернулся! — изумился Кунсайт: “Ну, как же он не понимает очевидного?” — Вернулся после всего, что я натворил!
— Мы натворили…
— Не стоит с этим разбираться… Скажи лучше, как ты в который раз перешагнул через свою гордость? Я ведь отлично знаю, Зой-чан, какой ты гордец с другими! Отчего со мной ты всегда не такой? Почему ты все же, пришел?
— А ты, разве не хотел моего прихода?
— Хотел. Но я не могу понять, как ты мог простить меня?
— Как мог? Я люблю тебя. Я знаю, что и ты любишь меня. Простить тебе что бы то ни было мне легче, чем жить без тебя. И потом, такова наша судьба, — он говорил так тихо и спокойно, что слова казались пророчеством. — Ты будешь клясться и предавать меня не-чаянно, по воле обстоятельств, а я прощать и возвращаться…
Кунсайт взглянул на его улыбку, чуть грустную смесь обожания и покорности, и понял, что все же будет тот последний раз, та нижняя ступень, которую предстоит ему пе-решагнуть, и… его мальчик уже никогда не вернется. За стеной, в кабинете тикали часы: тик-так, тик-так. И Лорду Льда почудилось, что эти приглушенные звуки доносятся сюда именно за тем, чтобы с неумолимой точностью отсчитывать секунды до этого последнего мига.
Повелитель Льда крепко-накрепко стиснул Зойсайта в объятьях, тысячу раз давая себе клятву, что ни жена, ни друзья, ни государство не заставят его вновь отступиться от своего мальчика. Но и через его пылкие обещания пробивались размеренные и жуткие звуки: тик-так, тик-так, тик-так…

Жалобы и предложения жду по адресу: almandin@pisem.net
Отвечу на все письма, но с некоторым опозданием. Sorry.

1 Здесь и далее подразумевается, что человеком называет себя любое разумное существо (включая демонов), по крайней мере, пока не дойдет до сравнений с другими расами (т.е. собственно людьми).