Bishoujo Senshi Sailormoon is the property of Naoko Takeuchi, Kodanshi Comics, and Toei Animation.

ВДВОЕМ

Автор: Альмандин

На улице уже который день лило в три ручья. Мокрые избы зябко жались друг к другу, словно чувствуя страх одиночества оттого, что отрезаны от мира разбухшей грязью дорог. Однако жителей изб мало волновала такая обособленность. Их, погруженных в тяжелую борьбу за своё нищенское существование, мир интересовал только раз в году с сугубо практической стороны. После уборки урожая, когда можно свезти его на ярмарку, чтобы выручить какие-то гроши. Людям, с утра до вечера занятым работой, не свойственно впадать в меланхолию.
Кун никогда и слова-то такого не знал. И отец его не знал, и дед и все прекрасно без него обходились. Конечно, бывало Куну взгрустнется, особенно в детстве, когда спать ляжешь без ужина (после краюхи хлеба на обед). От голода не спится, вот и слушаешь, как урчит в животе. Бывало ещё подзатыльник кто даст или вожжами протянет, тоже обидно. Только это давно отошло в прошлое, вместе с детством. Сейчас Кун на пол головы выше кузнеца Яро, а остальных и вовсе на голову, руку на такого детину никто не по-дымет. И о голоде он забыл ещё с тех времен, когда подростком поступил в кузницу уче-ником. Теперь же Кун правая рука Яро. Мужики боятся его силы и от этого уважают, ба-бы считают будущего хозяина кузницы видным женихом и тоже уважают, а девки взды-хают по широким плечам и лисьим глазам цвета талого льда.
Другими словами, Кун грустить не собирался. Из-за звона молотов и молоточков шум дождя не проникал в жаркую и сухую кузницу. А коротко скользнувший по нему взгляд черных глаз Варис, красивой дочери кузнеца, принесшей обед отцу, согрел парня получше летнего солнышка. Непогода была им с Варис только на руку. Ничто не могло лучше дождя разогнать всех любопытных кумушек по домам, и помочь Куну не замечен-ным пробраться вечером в кузнецов овин. Последний раз ударяя молотом по будущему плугу, парень слегка кивнул девушке. Потом отложил инструмент и присоединился к обе-дающим кузнецу и подмастерьям. За столом говорили о работе, а Кун думал, что если бу-дет столько же заказов, сколько теперь, то за зиму он накопит заветную сумму и, наконец, можно будет открыться родителям Варис. Как человеку прямому и бесхитростному, ему было тяжело прятаться, а главное врать Яро, которого он почитал и любил, как отца.
— Ку-ун, ты, о чем размечтался, — прервал его мысли Церус, младший подмастерье, — барчуком, что ли захотелось побыть?
— Почему барчуком?
— О, да ты точно не с нами. Не слышал, что Варис сказала? Из замка Керме прибегал в панике, к ним нежданно-негаданно барчук пожаловали.
— А мы здесь причём? Это их, замковых проблемы. Я с рождения к кузнице приписан, а не к замку. Меня больше тревожит, как нам плуг закончить и с воротами для старосты в срок уложиться.
— Меньше лясы точить надо, — подытожил Яро, вставая и принимаясь за работу, — дался вам тот барчук.
— Так лютует же проклятый. Уже плети на конюшне свистят.
— Не твоя спина бита и радуйся. А будешь языком хлопать вместо работы, тоже на ко-нюшне окажешься, — кузнец всегда знал, как настроить подмастерьев на рабочий лад.
Такая настройка Куну не требовалась, он взялся за дело вместе с мастером. Парень не любил пустопорожней болтовни и хотел остаться наедине со своими мыслями.
Младший же подмастерье был не против ещё поболтать о том, какие теперь не-взгоды свалятся на замковую прислугу. Замковых в деревне не любили, завидовали их праздности и достатку. Поскольку замок пустовал, обслуга занималась ничегонеделаньем, пусть денег за службу не получала, зато даром мягко спала и сытно кормилась из запасов замка, усердно пополняемых за счет немилосердных поборов всё с тех же деревенских крестьян и мастеровых. Внезапный приезд молодого княжича положил конец такой воль-готной жизни.
До этого момента замок пустовал уже много лет. Он находился в отдаленном име-нии, в такой глуши, что жившие в столице князь с княгиней не добирались до него. По-следним там был ещё дед молодого княжича, который любил порядок в делах и твердой рукой управлял всеми своими многочисленными имениями. Его сын, нынешний князь, был человеком иного склада, любившим светскую жизнь и выезжавшим из столицы разве, что на модные курорты. Единственный раз ещё младенцем отец привозил его в это отда-ленное поместье. Молодой княжич же и вовсе там не бывал. В именье только знали, что у князя родился сын. В тот год всех освободили от податей, а в следующем собрали их в двойном размере. Общение подданных с господами заключалось в ежегодной отсылке по-датей в столицу. И вдруг — гром среди ясного неба — барчук собственной персоной.
Первое, что узнали о барчуке, что он гневлив и крут на расправу. Увидев пыль и паутину в покоях, юноша впал в ярость. Засвистели плети, опускаясь на спины челяди: от управляющего поместьем до мальчка-служки. Метода молодого княжича оказалась дейст-венной. На следующее утро замок из замшелого склепа превратился в сверкающее чисто-той жилье. Сытно накормленный барчук, сидевший перед жарко растопленным камином не выглядел таким грозным, как давеча. И всё же никто старался не попадаться на его хмурые очи.
С самого пробуждения на непривычной кровати в чужом месте Зойсайт не мог из-бавиться от хандры. Ему было неуютно и одиноко в этих старинных стенах, вдали от при-вычного шума столичных улиц, от веселых друзей и особенно от любимой. Лишь неделю назад Зойсайт покинул её, когда был вынужден бежать из столицы, но уже тосковал без-мерно. Дождь ни на минуту не переставал стучать в окна, и от него на душе Зойсайта ста-новилось ещё безнадежнее. Юноша достал из внутреннего кармана надушенное письмо, которое успел выучить наизусть и пробежал его глазами.
“Зойсайто! Любимый мой! Я знаю, что ты храбр и безрассуден. Своим безрассуд-ством ты спас мою честь, но сейчас речь идет о твоей жизни. Заклинаю тебя во имя нашей любви — беги. Пройдет время и всё уладится, верь мне. Я приложу все мои силы, чтобы ускорить твое возвращение. Теперь же беги. Живи, ради того, чтобы я жила. День, в кото-рый перестанет биться твоё сердце, будет последним для меня.
Целую…
пусть женщине, а тем более принцессе не пристало так говорить, но всё же…
…целую тебя бессчетное количество раз.
Берилл.”
Зойсайт словно видел бледное, взволнованное лицо и дрожащую руку, пишущую эти слова, слышал её нежный, любящий голос. Покрыв милые сердцу строчки поцелуями, юноша почувствовал чуть менее несчастным.
Он поднялся из кресла, и, велев дворецкому посветить себе, отправился изучать замок в надежде найти хоть какое-нибудь занятие. К его приятному удивлению в левом крыле обнаружилась обширная библиотека. Книги были старинными, написанными ещё вручную, на пергаменте, что повышало их ценность в глазах Зойсайта.
— Эту библиотеку начал собирать ваш прапрапрапрадед. С тех пор коллекция пополня-лась и другими вашими предками. Последние книги были привезены сюда вашим дедом в один из последних его визитов, — пояснил Зойсайту дворецкий с такой гордостью, будто это было его личным достижением.
— Очень интересно. С чего бы ему устраивать большую библиотеку в такой глуши. Зна-чит правда, что именно отсюда берет начало наш род?
— Да, господин. Замок был заложен вашим предком в…
— Только не надо нудных исторических справок. Расскажи мне что-нибудь поинтерес-нее. Должны же здесь, как в любом старинном замке быть свои придания и легенды. Вот фамильное приведение, например. Скажи, человек, есть у нас фамильное приведение?
— Нет, господин.
— Жаль.
— Зато есть Таинственная Башня.
— Таинственная Башня? Это уже интересно. Где она и что же в ней таинственного?
— Она находится над библиотекой, то есть прямо над нами. В эту башню нет ни лестни-цы, ни входа. Никто не знает, как туда попасть, и зачем она построена.
— Забавно. Ну, поди, поди, человек. Оставь мне свечу, я буду читать. И не вздумайте трогать меня до обеда. Понятно?
— Да чего уж не понятного, княже. Всё понятно. Не извольте гневаться.
Когда дворецкий, кланяясь, покинул библиотеку, Зойсайт рассмеялся.
Таинственная башня!!! Ни лестницы, ни входа!!! Подумаешь, какая тайна! Неуже-ли люди действительно настолько глупы, насколько говорит Берилл. Столетиями живут рядом с демонами и ничего не замечают. Можно подумать они не задают себе вопросов. Конечно, демонам их внутренними законами запрещено применять магию при людях, (он сам сейчас услал дворецкого, чтобы телепортироваться в башню без свидетелей). Однако, обладая некоторой наблюдательностью и любопытством можно догадаться, что у дворян есть действительно стоящая тайна, что обращение к слуге “человек” не случайно и “голу-бая кровь” существует не только, как метафора. С другой стороны, может, кто-то и дога-дывался, тогда жизнь его становилась короткой и печальной. Наверное, среди людей есть некоторые особенно одаренные единицы, ведь жалует же их король дворянскими титула-ми, вместе с которыми они получают право носить Полное Имя (то есть Тено становится Теноритом, Роувол — Роуволфитом, Вудвар — Вудвардитом, а Хризо — Хризопразом), а также взамен красной крови получают голубую, вкупе с магическими способностями. Хо-тя Берилл говорит, что новообращенные лишь недодемоны и никогда не сравняются с по-томками истинно демонических родов. Зойсайту надоело раздумывать о людях и их пред-назначении в природе, тем более его интересовало содержимое Таинственной Башни, куда он и телепортировался в вихре лепестков сакуры.
Наверху оказался посвященный магии отдел библиотеки. Увидев стеллажи, устав-ленные редчайшими, старинными изданиями Зойсайт пришел в восторг. Он не ожидал найти здесь такое сокровище.
“Берилл с ума сойдет от восторга, когда увидит это, ” — думал он, —“Здесь есть многое из того, о чём она давно мечтала, и что уже совершенно отчаялась найти.”
Выбрав самые интересные книги, юноша вернулся в библиотеку, чтобы не вызы-вать подозрений своим исчезновением. За увлекательным чтением он провел весь этот день, и следующий, и ещё один, и ещё… Дождь, изгнание и неуютный замок, всё меркло перед светом древних знаний, раскрывавшихся перед любознательным княжичем. Про-глатывая том за томом, Зойсайт не мог остановиться, пока не понял, что книг осталось не так много, а сидеть ему в этой глуши неизвестно сколько. В библиотеке, конечно, была и другая литература, но что такое беллетристика по сравнению с истинным Знанием, к ко-торому он прикоснулся?
“Придется растягивать удовольствие,” — решил юноша, ставя книгу на полку. — “Надо убить как-нибудь пару дней, а когда станет совсем невмоготу, вернусь сюда. Инте-ресно, насколько я зачитался? Кончился уже дождь?”
Он подошел к узкому окну башни. На улице не только кончился дождь, но уже ус-пел выпасть первый снег. Замок стоял на холме, и припорошенная белым снегом деревня была видна, как на ладони. Ненадолго избавленная природой от извечных грязи и копоти, она показалась Зойсайту даже симпатичной: крыши беленькие, окошки светятся, как на картинке.
Из сараюшки на краю деревни выскочил полураздетый человек, заплясал, подки-дывая снег, сыпля его на себя, потом упал, широко раскинув руки и замер. Темная фигур-ка на белой земле.
“Кажется, ему хорошо…”
В ответ предположение княжича на пороге появилась другая фигурка, женская. Одной рукой она придерживала рубашку на груди, а второй яростно жестикулировала. Видимо, звала мужчину обратно. Тот встал, отряхнулся, подбежал к женщине и закружил её на руках. Его белые волосы, спокойно лежавшие на плечах, разлетелись веером, спута-лись с её черными прядями.
“Хорошо. Им хорошо!!! Как им может быть хорошо, когда мне так плохо!?”
Зойсайт ощутил болезненный приступ одиночества. Как же ему не хватало его лю-бимой, ласковой Берилл, её рук, её голоса, её смеха… Он спустился в каминную залу, свернулся калачиком в кресле и без конца перечитывал заветное письмо.
* * *
Выдумать себе занятие на ближайшие дни оказалось не особенно сложно. Зойсайт просто обратился к управляющему, а тот предложил поохотиться. Охоту молодой княжич любил. Правда, ему не приходилось заниматься этим одному, без шумной ватаги друзей. Поэтому для начала Зойсайту взгрустнулось, но морозный воздух, лай собак, звуки рога и стремительная скачка быстро подняли ему настроение. Он был весел, смеялся и даже шу-тил с егерями.
Хорошее настроение было недолгим. Лошадь юноши потеряла подкову и захрома-ла, как раз тогда, когда нужно было нестись во весь отпор. Окончательно его разозлило то, что увлеченные погоней егеря промчались мимо своего хозяина.
“Чудесно! Люди, мои холопы — развлекаются, а я тут плетусь никому не нужный.”
Оставить на месте охотников большую, черную прогалину с дымящимися краями, вот чего захотелось Зойсайту. Ведь для этого потребуется всего одно не самое сложное заклинание. Но он мог быть разумным демоном и умерять свои порывы.
“Зачем поднимать такой шум? Вот телепортируюсь отсюда, а они пусть ищут до следующего утра, куда я девался. А завтра явятся все в ужасе, губы распустят: барчук в лесу пропал! Тогда их и обучат на конюшне начальство глазами есть.”
— А с тобой, что делать, животина глупая? — поинтересовался он вслух, глядя на печаль-ную морду лошади, — Молчишь… Подковать тебя надо. Ну, что встряхнем деревню сво-им светлейшим визитом? Перепугаются людишки, забегают, может, хоть там повеселюсь.
Зойсайт обнял животное за шею, и они переместились в овражек за деревней, где никто не мог увидеть их внезапное появление. Первой на дороге им попалась девушка, поднимавшаяся от реки с ведрами на коромысле.
— Эй, девка… — начал было Зойсайт.
Но увидев перед собой княжича во плоти, она перепугалась до смерти и, теряя вёд-ра, повалилась на колени:
— Не вели казнить, молодой барин. Не признала сразу особы твоей княжеской… — за-выла она в голос.
— Не голоси, дура, — оборвал её Зойсайт, — скажи лучше, знаешь, где здесь кузница?
— Знаю, как же не знать, когда я кузнецова дочка.
— Вот и веди, кузнецова дочка. Лошадь папаша твой подкуёт?
— Обязательно подкует, — она немного осмелела, догадавшись, что казнить её никто не собирается, — Он в наших краях кузнец самый лучший, другого такого не сыщешь.
Кузница оказалась низенькой, дочерна закопченной избушкой с подслеповатыми окошками. Зойсайт толкнул дверь и вошел. В жаркой полутёмной кузнице трудились чет-веро мужчин, одежда их состояла из холщовых штанов и кожаных фартуков, багровые от-блески пламени выхватывали из общего сумрака фрагменты влажных от пота, мускули-стых тел. Ритмичные удары молотов наполняли звоном душное помещение.
— Кто здесь кузнец будет? — крикнул Зойсайт, перекрывая голосом звонкий стук.
Работа прервалась, молотки испуганно замолкли.
— Княже…
“Не вели казнить…” — усмехнулся про себя Зойсайт.
— … не вели казнить, грешным делом не слыхали, как ты вошел…
Демон усмехнулся, чувствуя исходящую от людей волну страха:
— Ну, будет… Я не серчаю. Если ты быстро подкуешь моего жеребца, я даже хорошо за-плачу.
Вздох облегчения.
— Это мы, барин, мигом. Не изволь гневаться. Только посмотрю лошадку-то.
“Ишь, как быстро успокоились, осмелели. Встряхнуть их надо,” — решил князь, ожидавший большего переполоха, и ткнул пальцем в сторону ближайшего человека:
— Ты, поди сюда.
Человек сделал шаг от наковальни. Пламя из горна перестало подкрашивать розо-ватым его белые волосы.
“Что-то знакомое…”
Позади Зойсайта, где стояла вошедшая вслед за ним девушка, раздался сдавленный стон ужаса. В голове демона мелькнуло подозрение. Зойсайт обернулся к кузнецовой доч-ке, черт лица он, конечно, помнить не мог, но черная прядь, выбившаяся из-под платка, превратила подозрение в уверенность.
“Вчерашняя парочка. Попались голубки!”
— Пляши, человек, — приказал он, отступая так, чтобы видеть лицо девушки, — скачи, скачи, потом руки в стороны и падай навзничь.
“Вот и проверим, правы ли те, кто считает людей безнадежно тупыми.”
— Не серчай, барин, не умею я, — парень виновато опустил голову, — казни, как знаешь.
Зойсайт не видел его лица и не мог понять реакцию. Зато испуг в глазах девушки говорил сам за себя, в них читалась мольба: “не выдавай!”. Выдавать влюбленных юный демон не собирался, слишком живы были воспоминания. В его случае вместо испуга и мольбы в глазах Берилл вспыхнула ненависть, да и он не пялился в пол, а вышвырнул её омерзительного братца, грозившего донести на них королю, из окна. Именно это проис-шествие и послужило причиной бегства Зойсайта (Хризолит, брат Берилл был не только выродком, но и наследным принцем). Но как раз по причине разлуки с возлюбленной де-мон не мог оставить всё как есть и позволить этим людям быть счастливыми, когда ему так плохо. Чистой воды эгоизм, даже жестокость, однако Зойсайт не собирался считаться с людскими страданиями, если они могли облегчить его собственные. И что с того это бы-ло пакостно и мелочно злорадствовать, зная, что не одному ему плохо? Кто сказал, что благородный демон не должен опускаться до мелкой пакостности по отношению к лю-дям?
— Пока никак не знаю. Поедешь со мной в замок, там видно будет, — сурово приказал Зойсайт, круто повернулся на каблуках и вышел.
В дверях он обернулся, увидел, что парень мешкает в надежде попрощаться, а мо-жет и ободрить девушку, и нахмурился:
— Не медли!
Кун сменил фартук на рубаху, накинул нагольный тулуп и вышел следом.
— Лошадь одна, значит, ты побежишь рядом.
Отъехав немного, Зойсайт обернулся и увидел, как растерянно стоит кузнец, кото-рый при всей сцене не присутствовал, а подмастерья хлопочут над его упавшей в обморок дочкой. Демон почувствовал что-то вроде удовлетворения.
“Зверем меня считают. Думают, измываться над ним буду. А, действительно, что я с ним делать буду?”
Затея уже не казалась Зойсайту особенно забавной. Несмотря на это, отпускать парня он не намеревался — привык всегда доводить начатое дело до конца. В замке юно-ша приказал отвести Куну комнату, кормить, поить, никуда не выпускать, с деревней об-щаться не давать. Потом Зойсайт поднялся в библиотеку, оттуда в башню, погрузился в труд о древнейших артефактах и позабыл обо всех кузнецах на свете.
Кузнец же постоянно думал о молодом князе. Кун не понимал почему, если барчук действительно разгневался, то не наказал его по-настоящему, а обрек на это странное, унылое существование. День за днем сидеть в своей комнате без дела, что может быть страшнее, для человека с детства привыкшего работать. Даже поговорить Куну было не с кем. Прислуга относилась к нему заносчиво и грубо. Трижды в день кухарка с видом ос-корбленного достоинства приносила парню еду, как же её заставили прислуживать дере-венщине, с таким же видом горничная убирала комнату, и прачка, и лакеи, в общем, все смотрели на парня с нескрываемым презрением. Заговаривать было бесполезно, да Кун и не особенно искал дружбы чванливых и лицемерных слуг, в свою очередь, презирая их по деревенскому обычаю. Оставалось сидеть в своей комнате, либо гулять по замку, чем па-рень попеременно и занимался. Он хорошо изучил лабиринты коридоров и комнат мрач-ного старинного здания. Только библиотеку обходил стороной, во-первых, книги негра-мотного Куна мало привлекали, во-вторых, барчук запрещал заходить туда в его присут-ствии, а покидал её только для сна.
Зойсайт читал и читал, пока не осталась лишь последняя полка магической литера-туры. Юноша снова напомнил себе, что нужно растягивать удовольствие и с сожалением покинул библиотеку. Вернувшись из мира книг в реальность, он снова почувствовал без-надежность своего нынешнего положения и одиночество. Время было вечернее, когда в столице как раз принято отправляться с визитами, от этого Зойсайту стало ещё печальнее, он вспомнил, как веселился с друзьями, переезжая из одних гостей в другие, их походы в театр, в оперу, вспомнил свою ненаглядную Берилл… Демон с трудом удержался, чтобы не завыть. От безысходности Зойсайт закинул голову и закрыл лицо ладонями.
“Я не в силах более носить в себе эту чашу отчаяния. Как бы я хотел выплеснуть всю боль, накопившуюся в моей груди. Но с кем я могу её разделить? С кем?”
Он почти бессознательно произнес формулу телепортации общего вида, то есть в любое подходящее место. Отняв руки от лица, Зойсайт нашел себя в малой гостиной пе-ред зачехленным роялем. Ну, разумеется! Кому же ещё, как не музыке он может открыть свои чувства? Раньше он поверял ей все радости, теперь пришла пора поделиться печа-лью.
По щелчку пальцев исчез чехол. Зойсайт сел, закрыл глаза и опустил руки на кла-виатуру…
Пустынные коридоры замка были уже настолько знакомы Куну, что, отправляясь на свои прогулки в темноте, он не брал с собой свечу, чтобы не вызывать лишнего любо-пытства. В этот вечер парень как обычно тихо и неспешно гулял по залам, пока не набрел на нечто сверхъестественное. На его глазах в малой гостиной прямо из воздуха возник княжич среди кружащихся розовых лепестков. Лепестки исчезли, а юноша остался стоять, закрывая ладонями запрокинутое лицо. Убраться подобру-поздорову, вот что моменталь-но пришло в голову Куна. Бывший кузнец понял, что видел нечто не предназначенное для его глаз. Стараясь не производить ни звука, Кун на цыпочках попятился к двери, но музы-ка остановила его.
Прекрасные звуки заполонили комнату, обворожили и ошеломили Куна. Он замер в упоении не в силах сдвинуться с места. Мелодия росла и проникала во все уголки его души. Гибкие пальцы Зойсайта заставляли инструмент разражаться то рыданиями, то бе-зумно хохотать. В чудесной музыке отражалось всё: и грусть расставания, и мучительное отчаяние, и страх безысходности, тяжкость одиночества… нежность, переходящая в за-хлебывающуюся страстность… тяжкость, снова давящая тяжкость неизвестности и свет-лые слезы успокоения. Последние аккорды растаяли в темноте гостиной. Обессилено, словно плети, повисли руки выдохшегося княжича. В наступившей тишине особенно от-четливо прозвучал выдох Куна, боявшегося дышать, чтобы не нарушить чудной гармонии звуков.
Словно от удара вздрогнул Зойсайт:
— Кто здесь?
— Кун, — голос парня дрогнул.
— Кто позволил тебе???
Зойсайт был вне себя: зол и унижен. Ему казалось, что примитивный человечишка, который был свидетелем его горячей исповеди, как будто протопал по его душе в грязных сапожищах. Гнев превратился в файербол, осветивший горящие зеленые глаза на поблед-невшем лице, обрамленном выбившимися из хвостика золотистыми локонами.
— Музыка, — Кун тщетно попытался проглотить сдавивший его горло комок восторжен-ных слез, — она была такая красивая и такая изумительная, как будто исходила не снару-жи, а из самого сердца. Я не мог уйти.
Неся файербол словно свечу Зойсайт приблизился к говорившему. Ему открылось выражение возвышенной одухотворенности на красивом смуглом лице и глаза, полные слезами.
“Как можно после этого утверждать, что душа передается человеку лишь вместе с демонической сущностью? Берилл не может быть права!”
Демон не мог отвести взора от человека, первый раз увидев его по-настоящему: не как говорящую домашнюю скотину, существующую для удобства и забавы демонов, но как разумное существо, наделенное метущейся и страдающей душой.
— Ты, плачешь, человек? — Зойсайт протянул руку и мягко провел пальцами по смуглой щеке.
В свою очередь, Кун также впервые посмотрел на Зойсайта по-другому. Молодой княжич всегда виделся ему непостижимым созданием, окруженным слепящим ореолом всемогущества. И вдруг оказалось это живой человек, способный страдать и чувствовать, точно также как и сам Кун. Тогда парень впервые увидел, что княжич ростом ниже его плеча, у него тонкие, мальчишеские запястья и горькая складка в уголке маленького рта.
— Да, — Кун преклонил колени медленно и с достоинством, не как подобострастный раб перед господином, а как восхищенный слушатель перед творцом, — твои боль и пыл за-ставили меня плакать.
— Спасибо, — порывистым движением Зойсайт обнял его, прижал к себе и замер, через одежду ощущая тепло чужого дыхания.
Кун тоже замер, спрятав лицо на груди княжича. Для них обоих секунды стали ча-сами. Кроме физического соприкосновения оба чувствовали, как коснулись души друг друга, и это было словно откровение.
Впервые за время своего изгнания Зойсайт не чувствовал себя одиноким. Человек понявший, принявший и разделивший его боль оказался самым близким и нужным.
То же самое чувствовал Кун. Тот, кто разбудил его душу, заставил чувствовать так полно и остро, стал ему роднее всех. Лишь в этот миг он осознал, что, постоянно окру-женный людьми, до сих пор оставался одиноким. Раньше парню казалось, что смутное томление в его груди, которого он не замечал у других, ежеминутно занятых добыванием хлеба насущного, это что-то вроде болезни, которую нужно подавлять в себе. Но музыка заставила вспыхнуть слабо тлевший огонек его души, обожгла её богатством и красотой возвышенных чувств. И Кун поверил, что только создавший волшебную мелодию сможет понять его. В его новообретенной душе возникла уверенность, что сейчас он должен соде-ять нечто, способное связать их обоих, позволить ему навсегда остаться подле княжича, открывшего мир его души.
Мысли демона полностью совпадали с мыслями человека. Он знал, что не доста-точно банально приказать Куну остаться, так он получит лишь физическое присутствие. Нет, он должен совершить нечто, дабы привязать к себе его душу. Зойсайт опустил взор, как раз, когда Кун поднял лицо, чтобы посмотреть на него. Взгляды их встретились, и ка-ждый в зеркале души другого видел абсолютное отражение своих мыслей. Оба поняли, что остаться вместе их общее желание, значит, делать ничего не нужно. И юноши одно-временно закрыли глаза, поскольку они не хотели этого знать. Вернее, им уже необходимо было познать Нечто. С закрытыми глазами Зойсайт тоже опустился на колени, не снимая рук с шеи Куна и чувствуя ответные объятия. Два кольца рук сомкнулись, замыкая для обоих юношей всю вселенную друг на друге. То, что осталось вне колец этих рук переста-ло быть настоящим, прежние привязанности и увлечения потеряли всякое значение.
Полные, мягко обрисованные губы княжича встретились с тонкими, резко очер-ченными губами кузнеца. Такое слабое, нежное касание и… ураган горячий, страстный и чувственный. Восхитительный, глубокий поцелуй перетек в откровенные ласки, порож-давшие дрожь во всем теле. Одурманивающие касания рук, губ языка… Упругое пылко-требовательное, болезненно-нежное вторжение и упоительное единение двух тел… Пере-мешанное золото и платина волос, белая и смуглая плоть, стремящаяся слиться воедино, перепутавшиеся дыхания… и… головокружительный полет над бездной… крик…, изнут-ри, из самой глубины рвущийся крик… Ничто. Маленькая репетиция смерти.
Снова змеятся, слепо тычась ищущие руки. Тонкие белые пальцы переплетаются с длинными смуглыми, переплетаются запястья, руки, тела… Охмеляющий, влажный язык по груди, по плечам, по спине — начало нового божественного ада…
Когда обессиленные и счастливые они поднялись в спальню, ночь уже была на ис-ходе. Не открывая глаз, Зойсайт обнял подушку:
— Все. Я сплю.
Хотя сил у Куна оставалось не больше, после пережитого возбуждения он никак не мог заснуть. Лежал, глядя на нежно белеющее в предрассветной тьме лицо, прекрасные черты которого скорее угадывал, нежели видел, и думал. Происшедшее этой ночь было для него словно волшебный сон, поэтому смуглый юноша без конца повторял про себя: “Только бы не проснуться”. С этой молитвой на губах он и заснул.
Первый солнечный луч запутался в длинных ресницах и разбудил Зойсайта. Невы-спавшийся демон недовольно раскрыл глаза и, увидев перед собой спящего Куна, блажен-но улыбнулся. Зойсайт заботливо поправил начавшее было сползать одеяло, и пошел за-дергивать шторы, размышляя о том, что стало бы с его жизнью, если бы вдруг исчез Кун. У последнего окна он остановился, чтобы полюбоваться спящим. Словно почувствовав его взгляд Кун зашевелился во сне. Его правая рука легла на подушку Зойсайта. Пальцы нашли лишь ещё теплую ткань, скользнули вниз по простыне не находя искомого. Кун, потерянно озираясь, сел на кровати, увидел Зойсайта, стоящего у окна, и облегченно вздохнул:
— Я испугался, что тебя нет. Зачем ты встал?
— Задернуть шторы. Побоялся, что солнце разбудит тебя.
— Уж лучше пусть меня разбудит солнце, чем твоё отсутствие, Зойсайто.
— Во-первых, для тебя я просто Зой, а во-вторых, больше ты не сможешь пожаловаться на моё отсутствие, — юркнув под одеяло и обвив Куна руками, со смехом ответил Зой-сайт, — я стану спать только обнимая тебя. Но и ты обнимай меня, — попросил он не-ожиданно серьезно.
— Обязательно, — так же серьёзно ответил Кун.
Юноши улеглись, поудобнее пристраиваясь и сразу же заснули.
Так прошло первое утро в новой, отдельно взятой вселенной — вселенной Куна и Зоя. У них было ещё много утр, дней и вечеров, самых разных: то нежных, то веселых, то деловитых, то расслабленных, но обязательно совершенно самодостаточных. Ничто внешнее не существовало для этой пары, никто больше не был нужен. Это не значит, что жизнь любовников ограничилась маршрутом спальня — столовая. Наоборот, они прово-дили своё время достаточно разнообразно.
Стоило только Зойсайту окончательно проснуться, как он решил, что Кун не может больше влачить безграмотное существование. За дело юный княжич привык браться об-стоятельно, поэтому на бедную голову его любимого свалились чтение, чистописание, арифметика, литература и география. На своё счастье Кун оказался прилежным и талант-ливым учеником. Вскоре юноша достиг таких успехов, что Зойсайт начал учить его азам магии. Законы демонов запрещали посвящать людей в такие области, но не имелось тако-го закона, который Зойсайт не нарушил бы ради своей любви. Кун тоже не оставался в долгу. Если Зойсайт мог открыть для него культурные богатства цивилизации, то Кун зна-комил любимого с красотой живой природы, с тем, что безвозвратно теряет любой циви-лизованный городской житель.
Однако, как ни удивительно гармонично было их обособленное существование, оно не могло длиться вечно, как бы обоим этого не хотелось. Мир постучался в их уеди-нение звонким мальчишеским голосом, отчаянно звавшим Куна. Теплая августовская ночь была уже на исходе, звезды померкли, и восточный край неба посветлел. В открытые окна княжеской спальни ворвались эти крика, вперемешку с ругательствами дворни и лаем со-бак. Стало ясно, что крикуна пытаются выдворить, а он отчаянно сопротивляется. Разбу-женные суматохой любовники бросились к окнам.
— Кому меня надо? — перекрывая гвалт, поинтересовался Кун, перегибаясь, через подо-конник.
— Кун, это я, Церус. Тебе надо быть у дядьки Яро. Варис помирает родами, хочет с тобой попрощаться.
Человек и демон кинулись одеваться, проводя в уме несложные арифметические расчеты. Сроки совпадали — Зой забрал кузнеца в начале декабря.
— Мы должны спасти её и ребенка, — категорично заявил Зойсайт, проворно сбегая по ступеням, — я немного могу исцелять. Мальчик, — продолжил он, обращаясь к подмасте-рью, — расскажи по подробнее, что случилось.
— А чего рассказывать? Рожает она уже вторые сутки. Повитуха сказала не жилица она. Варис сказала — помираю, лишь на Куна охота разок взглянуть. Дядька Яро мне и велел бежать в замок, кричать, что есть мочи.
— Молодец, Церус. Только, что же раньше за мной не послали?
— Робели.
— Робели, — передразнил его Кун. — А заранее, почему не предупредили, что Варис на сносях?
— Так опять же робели. В замок нам ходить заказано, а в лесу да в поле ты не один, — подросток опасливо покосился на княжича, — вот и боялись, а вдруг осерчает?
— Боялись! Да с чего же ему серчать? Смотри, княжич такой же человек, как и мы, — го-ворил Кун, совершенно забыв, что чувствовал по отношению к барчуку в начале, — ниче-го в нем страшного нет.
Они вошли во двор, наполненный притихшими людьми. Здесь были те, кто окру-жал Куна всю его прежнюю жизнь, они стали ему чужими и не вызывали никаких чувств. Все расступились, пропуская юношей к крыльцу, на котором беззвучно плакал кузнец:
— Ты опоздал Кун, — горько сказал он.
— Позови ты меня раньше, дядя Яро, все могло бы обернуться иначе, — ответил юноша не ощущая ничего, кроме жалости и сострадания к чужому горю.
Кузнец горько затряс головой.
— Можно, мне увидеть её?
— Зачем? Уходи, Кун.
— Прощай, — повернулся было парень, и вдруг вспомнил, — А ребенок?
— Мальчик так и не закричал.
Знаком позвав не проронившего звука Зойсайта, Кун вышел со двора. Молча, они пошли назад по пустынной ночной деревне.
— Зой, ты не сказал ни слова от самого замка. Что тебя так расстроило? Ты же знал, что у меня была любимая.
— Знал. Бедная девушка, мне жаль её.
— Мне тоже.
Они немного помолчали.
— Зой, ты, наверное, посчитаешь меня чудовищем, но я словно чувствую облегчение. Ничто больше не держит меня в том мире.
— О, я очень хорошо тебя понимаю, — совсем уж печально сказал княжич.
— Тогда почему ты так болезненно печален?
— Случившееся кажется мне плохим предзнаменованием. Дело в том, Кун, что у меня тоже была любимая…
Тревога Зойсайта оправдалась. В воротах замка их обогнал всадник в костюме курьера. Он спешился и, узнав Зойсайта, поспешил к нему:
— Ваше сиятельство, вам письмо от королевы.
“Началось. Только с чего бы королева мне писала, она, как и король, даже не долж-на знать, где я нахожусь?”
Не желая откладывать дело в долгий ящик, княжич сразу сломал сургучную печать на конверте. Знакомый почерк сразу бросился в глаза.
“Зойсайто! Любимый мой! Вторую неделю ты не отвечаешь на мои письма. Мне страшно помыслить, что изгнание подорвало твои внутренние силы или подточило здоро-вье. Возвращайся, здесь ты найдешь ту, которая своей любовью исцелит твои раны, телес-ные и духовные.
Письмо привезет верный человек. Он поможет тебе добраться до столицы, если слабость или болезнь не позволяют тебе сделать это в одиночку.
Берилл.”
В этом послании не было объяснения, что произошло в государстве, отчего Берилл стала королевой, а его больше не искали, как убийцу принца. Найти ответы Зойсайт наде-ялся в письмах Берилл, которые, как он подозревал, спокойно лежали среди скопившейся за это время не интересовавшей его нераспечатанной корреспонденции. Княжич был прав, там были три письма от Берилл. Первое датировано двумя с половиной неделями раньше.
“Зойсайто! Любимый мой! Прости за долгое молчание, оно было вынужденным, я боялась обнаружить твоё местопребывание. Обстоятельства изменились.
Великое горе постигло нашу страну. Мой августейший брат, Апатит трагически погиб на охоте от клыков дикого кабана. (Ситуация практически не возможная. Апатита никогда не интересовали развлечения. Ничто кроме научных изысканий не занимало его времени.) Король же, мой августейший отец, скончался от горя, не вынеся гибели люби-мого сына. (Ситуация ещё менее не возможная. Задумчивый, прилежный и правильный Апатит вызывал у короля что-то вроде отвращения. Свою любовь отец Берилл отдавал ра-зудалому, бесшабашному гуляке Хризолиту, невзирая на мелочность и подлость послед-него.) Эти две смерти тяжким грузом легли на плечи моей бедной матушки, которая по-желала удалиться от света, дабы свободно предаться горю. Все бремя государственной власти легло на меня. Надеюсь, ты поспешишь в столицу, чтобы разделить со мной эту непосильную ношу.
Берилл.”
— Берилл, Берилл… Что же ты наделала? К чему теперь эти жертвы? — Зойсайт схва-тился за голову. — Счастье эгоистично. Почему я не вспомнил о тебе раньше? Почему не написал обо всем?
— Зой, что-то случилось? Ты так стремительно убежал с письмом королевы…
Княжич молча протянул Куну оба письма.
— И что? Нам нужно ехать?
— А как же иначе? Я должен всё рассказать ей сам. Возможно, раньше хватило бы про-стого письма, но теперь после того, что она совершила… Бедная Берилл, как тяжело ей будет! Меньше всего на свете мне хотелось бы причинить ей боль…
— Что ты имеешь в виду под “совершила”?
— То, что написано между строк. Ты не знаешь двора, поэтому не увидел этого. Берилл практически поднесла мне трон на блюдечке с голубой каемочкой. Остается ещё Эндими-он, но убрать этого простофилю мне, видимо, предоставляется самому.
— Эндимион?
— Ну да, командор Эндимион, мой фактический начальник и её номинальный жених.
— Начальник?
— Стоило побольше рассказывать тебе не о высоких материях, а о моей прежней жизни. Я — Темный Лорд, Лорд Огня и Ветра.
— Ты — Темный Лорд! Никогда бы не подумал, глядя на тебя.
— А я никогда бы не подумал, что ты родился на лавке и провел большую часть жизни в избе, которая топилась по-черному. И хватит об этом. Нам стоит поспешить со сборами.
Через каких-нибудь пять дней они уже поднимались по парадной лестнице коро-левского замка. Накануне Зойсайт один ходил на аудиенцию к Берилл.
Наудивление спокойно молодая королева приняла его покаянную повесть. Она лишь побледнела и закусила губу. Зойсайт слишком хорошо знал свою бывшую люби-мую, чтобы не понимать насколько глубоко оскорбленной и униженной она себя чувству-ет. С другой стороны, он понимал, что слова утешения здесь бессильны и постарался ог-раничиться одним изложением причин и следствий происшедшей в нем перемены. Вы-слушав Темного Лорда до конца, Берилл знаком отпустила его. Лишь когда двери залы закрылись за Зойсайтом, она дала выход своим чувствам. Ярость и обида клокотали в её груди: променять её нежную и страстную женщину на мужчину, королеву — на кузнеца, демонессу — на жалкого человека. Никого Берилл не любила так сильно, как Зойсайта. Никто не был способен заставить её так страдать. Берилл рыдала, заходясь в крике, она ломала руки, царапала себе грудь, словно желая вырвать истекающее кровью сердце. К утру бурная и кипучая любовь обратилась жгучей черной ненавистью, а прекрасная боги-ня мстительное эринией
“Я отомщу за свою поруганную любовь. Я не позволю тебе быть счастливым,” — решила королева, когда утро заглянуло в её апартаменты. Спеша утолить свою боль чу-жой, она набросала Зойсайту записку:
“Зойсайто! Пришли ко мне Его сегодня же утром. Мне необходимо увидеть его, поговорить с ним. Не беспокойся, я не причиню вреда человеку, которого ты любишь. Всегда верная своему слову
Берилл.”
И вот, они поднимались по парадной лестнице королевского замка.
— Не трепещи перед Берилл, она обычная женщина, хоть и королева, — инструктировал Зойсайт Куна. — Будь спокоен, вежлив и уверен в себе. Помни, хоть ей сейчас очень тя-жело и больно, ты ни в чем не виноват перед ней. Берилл не причинит тебе вреда. Я подо-жду тебя в королевской приемной, заодно узнаю последние новости. Ну, иди…
Кун нагнулся и легко поцеловал Зойсайта.
— Зой, я тебя люблю.
— Я тебя тоже. Иди, не бойся.
Резные двери, ведущие в покои Берилл, закрылись за Куном. Натянув на себя маску светской любезности, Зойсайт отправился в приемную. Как всегда там было полно наро-ду. Одни ждали аудиенции, другие пришли за новостями или сплетнями. Появление Лор-да Огня вызвало удивление.
— Зойсайто-кун! Ты тоже сегодня возвратился в столицу! А мы с Нефритом всё ломали головы, когда ты наконец, соизволишь вернуться ко двору, — обратился к нему Джедайт, пробираясь сквозь толпу. — Хотя в нынешнем положении не удивительно, что королева решила собрать всех Темных Лордов.
— Джедайто-кун! Давай по порядку. Во-первых, почему тоже возвратился? Во-вторых, в каком нынешнем положении?
— По порядку. Во-первых, мы с Нефритом сегодня вернулись из инспекторских поездок по гарнизонам. Во-вторых, в положении активной подготовке к войне. Где ты был, что ничего не слышал?
— Был я в одном хорошем месте. А что за война?
— Да, Зойсайто-кун, вижу, тебе многое надо рассказать. Совсем ты одичал за прошедшие месяцы — ничего не слышал, ни о чем не знаешь! Отойдем-ка к окошку, — предложил Джедайт и потащил товарища в оконную нишу, чтобы спокойно рассказать ему о событи-ях приведших государство к режиму полной боеготовности. — Во всем виноват Эндими-он.
— Эндимион? Наш? Виноват?
Удивление княжича было объяснимо. Эндимион, последний отпрыск одной из дальних ветвей королевского рода, был милым, мягкосердечным, тихим и невероятно правильным юношей. Звание Командора полагалось ему по рождению, но благодаря вро-жденному такту, уму и трудолюбию Эндимион неплохо справлялся со своими обязанно-стями. Темные Лорды, его подчиненные, относились к Командору дружески, но не без от-тенка некоторой снисходительности к его открытости и бесхитростности. Кроме звания Командора Эндимиону по рождению полагалась ещё и рука принцессы Берилл. Здесь дела у него обстояли хуже. Не такого мужчину блестящей Берилл хотелось бы видеть рядом с собой, её раздражали бесцветность и абсолютная предсказуемость Эндимиона.
— Представь себе. Король незадолго перед смертью Апатита отправил с какой-то мисси-ей Командора на Луну. Эндимион, ты же его знаешь, выполнил все так тщательно и до-тошно, что вернулся уже после смерти самого короля. Пошел к Берилл-сама на доклад. А там в своей обычной повышенно вежливой форме отчитывается ей и добавляет, что она прекрасная королева и женщина и др. и пр…, а ему куда с суконным рылом в калачный ряд…, другими словами, он полюбил другую и желает Берилл-сама найти себе более дос-тойного спутника жизни. После этого разворачивается и прямиком на Луну, к их прин-цессе. Берилл-сама, естественно, решила такое унижение не сносить молча. В итоге мы готовимся к войне. Хорошо, хоть ты вернулся…
— Уж и не знаю, хорошо ли это…
Лорд Огня живо представил себе, что должна была чувствовать Берилл, уже ос-корбленная до глубины души изменой Эндимиона, после его собственного признания. Разговор Куна с королевой перестал казаться Зойсайту безопасным мероприятием. Зная вспыльчивость Берилл, ему оставалось только молиться, чтобы с его любимым всё было в порядке.
— Я не совсем понял твою последнюю фразу, — поинтересовался Джедайт, но разъясне-ний не получил.
В приемной появилась фрейлина королевы, которая сообщила, что Её Величество желает немедленно видеть Темных Лордов. По дороге в тронный зал их догнал Нефрит:
— Давно не виделись, Лорд Зойсайт! Я уж боялся соскучиться.
— Взаимно, Лорд Нефрит!
— Вы первый день при дворе, а разговоры только о вас.
— Это оттого, что вы все время при дворе, и обсуждать вас всем надоело.
— Ничуть. Это оттого, что вы с утра пораньше отвели к королеве некоего прекрасного юношу, причем человека, которого нежно целовали на прощанье.
— Вам не кажется, Лорд Нефрит, что моя личная жизнь касается только меня?
Не бывший в курсе последних сплетен и ничего не понимавший в разговоре Дже-дайт изумленно переводил взгляд с одного коллеги на другого.
— Ваши личные пристрастия меня совершенно не волнуют. Меня касается лишь то, что вы, демон, позволили человеку использовать себя для удовлетворения его амбиций.
— Каких амбиций, Лорд Нефрит?
— Немалых, судя по тому, как он умело воспользовался вами, чтобы попасть на прием к самой королеве.
— Воспользовался! Вы судите всех по себе.
— К вашему несчастью все мало отличаются от меня. Попомните моё слово, с такими внешними данными и ловкостью, которой хватило, чтобы обвести вокруг пальца Лорда Зойсайта, ваш протеже выйдет от королевы, как минимум демоном.
— Не забывайтесь! Вы говорите о нашей государыне.
— Я всего лишь помню, что наша государыня несчастная, брошенная женщина.
— Лорд Нефрит, вы омерзительны.
— А вы жалки, Лорд Зойсайт.
Перепалка закончилась, когда Лорды вошли в пустой тронный зал. Королева Бе-рилл не заставила себя ждать, она появилась из своих покоев и прошла к трону, опираясь на руку Куна. Делала она это гораздо более фамильярно, чем полагалось.
Нефрит победоносно глянул на Зойсайта, словно говоря: “Я же знал, чем это кон-чится.” Лорд Огня не заметил этого торжествующего взгляда, он не отрывал глаз от лица Куна. Выражение холодной надменности, сковавшее любимые черты взволновало его больше, нежели все остроты и предсказания Нефрита вместе взятые. Кун скользнул взгля-дам по лордам, не останавливаясь ни на ком, и снова повернулся к королеве, помогая её занять место на троне.
— Господа! Я собрала вас здесь, чтобы объявить, что период вялого раскачивания мино-вал. С сегодняшнего дня вы займетесь активной подготовкой армии к войне. В этом ас-пекте особенно важным видится тот факт, что именно сегодня мной был окончательно укомплектован состав верховного командования. В связи с переходом на военное положе-ние мне видится необходимым уточнить субординацию среди верховного командования, чтобы покончить с вашими разногласиями по этому поводу. Лорд КунСАЙТ, — она особо выделила голосом вторую часть имени, — последним присоединился к вашей четверке, но сообразно с его силой и способностями займет положение Первого Генерала.
Берилл сделала паузу, чтобы дать Лордам время оценить её сообщение.
Лорд Джедайт перестал понимать что-либо в происходящем ещё до прихода в тронный зал, поэтому не обнаружил никаких эмоций.
Лорд Зойсайт с момента, когда увидел Куна изменившимся и понял, что Нефрит оказался прав, не слышал ни одного из прозвучавших слов. Пытаясь разобраться, как мог-ло случиться, что он так ошибся в человеке, который в течение последнего времени со-ставлял всю его жизнь, Лорд Огня и Ветра не обращал внимания на такие чисто практиче-ские вопросы, как служебная иерархия.
Кого такое назначение оскорбило по-настоящему, так это Лорда Нефрита. Он, как и говорил Зойсайту, ожидал какой-нибудь пакости, но чтобы бывшего человека поставили выше него, урожденного демона! Нефрит настолько увлекся собственной обидой, что да-же на время перестал кидать торжествующие взгляды на ненавистного Зойсайта. Который их, впрочем, не замечал, как не слышал слов Берилл. Однако стоило королеве сказать, что, Нефриту принадлежит место Второго Генерала, в соответствии с его заслугами и таланта-ми, Лорд Звезд утешился. Как бы там ни было, его поставили выше несносного мальчиш-ки. Даже обоих мальчишек. Джедайта Нефрит также недолюбливал за близкую дружбу с Зойсайтом. Вот теперь, думал Нефрит, он им покажет…
К Зойсайту у Нефрита был длинный счет. Во-первых, Лорд Огня живой, остроум-ный, богатый на выдумки всегда был любимцем общества, оставляя Нефрита в своей те-ни. Во-вторых, из троих Темных Лордов именно к Зойсайту всегда благоволил покойный король, считая его лучшим своим генералом. Что, правда, не спасло бы Лорда Огня от ка-ры за убийство обожаемого королем наследника престола. Самого Хризолита Нефрит пре-зирал за низость и подлость и не думал сожалеть о гибели принца, но знай он, где укрылся Зойсайт, тому никогда бы не избежать королевского возмездия. А в-третьих, и именно это положило начало их с Зойсайтом вражде, сердце принцессы оказалось закрыто для кого-либо, кроме грациозного зеленоглазого красавца. На это сердце у Нефрита были свои ви-ды, но ухаживания его были отвергнуты, и надежды пошли прахом. С Джедайтом было проще. Лорд Звезд не мог простить ему готовности оставаться в тени Зойсайта, во всем поддерживать его и подавать другим пример, первым бросаясь в любое головокружитель-ное мероприятие Лорда Огня.
На дальнейшую речь королевы Второй Генерал не обращал внимания, предвкушая удовольствие иметь эту двоицу в своем подчинении.
А Берилл тем временем назначила Третьим Генералом Лорда Иллюзий. Рассуди-тельный Джедайт удивился неразумности такого поступка. Его с самого начала не поки-дало ощущение, что происходит что-то неправильное, гнусное по отношению к Зойсайту. Сначала Первым Генералом становится неизвестный ему демон, согласно сведениями Нефрита бывший любовник его друга и ещё утром человек. Что бы ни сделала с ним Бе-рилл, какой бы силой и способностями он не обладал, одного этого недостаточно, чтобы возглавить армию. Совершенно очевидно, что у него нет опыта и боевой закалки. Дальше Вторым стал Нефрит. Безусловно, он прекрасный генерал, но под умелым руководством. Покойный король, а он был отличным военачальником, всегда отмечал у Лорд Звезд бес-шабашность и прямоту, недопустимые для хорошего стратега. Следом он, Джедайт, пусть он не обделен талантами, а боевыми качествами не уступает ни Нефриту, ни Зойсайту, но практикой он был обделен. В последнюю, единственную на их памяти войну, пока два других Темных Лорда покрывали себя славой и увивали лаврами на полях сражений, он организовывал снабжение, сидел в глубоком тылу и пороха даже не нюхал. Где здесь ло-гика? Неужели благоденствие собственного государства так мало значит, по сравнению с желанием унизить того, кого она любила ещё так недавно?
Происходящее и вовсе стало напоминать Лорду Иллюзий фарс, когда Берилл зая-вила, что, поскольку Лорд Зойсайт долгое время провел вдали от двора, расслабился, рас-терял былую скорость мысли и быстроту действий (имелось в виду, что он вообще всяче-ски ослаб и размяк), то ему совершенно необходимо освежить свои знания под началом более опытного (так и сказала “более опытного”) и искушенного в магии старшего това-рища — Лорда Кунсайта. В этом месте Берилл доверительно посмотрела на своих генера-лов и призналась, что её так же неприятно говорить на такую тему, как им слушать, по-этому, предложила она, нужно постараться, чтобы эта “маленькая неприятность” осталась в их узком кругу. Один взгляд на Нефрита давал понять, что герольдам раструбить на всех площадях королевства об ученичестве Зойсайта было бы менее эффективно.
Это, по мнению Берилл, должно было окончательно раздавить её бывшего любов-ника. Зойсайт же принял это указание так же спокойно, как предыдущие. Новоиспечен-ный Четвертый Генерал до сих пор не мог поверить, что так ошибся в своём Куне. Ему казалось, что он видит дурной сон и должен скоро проснуться.
Покончив с этим, Берилл занялась изложением плана дальнейших действий. По её мнению армия, состоящая из людей, мало подходила для войны с Лунным Королевством. Требовалось разбудить в людях демоническое начало.
— Конечно, — сказала она, окидывая Кунсайта многозначительным взглядом, — только из единиц получатся достойные демоны. Остальные станут обыкновенными юмами, но это уже прогресс, по сравнению с их нынешним состоянием. Для этого мы с Первым Ге-нералом (ещё один многозначительный взгляд) разделили территорию государства на три части. Каждый из младших генералов будет отвечать за скорейшее проведение требуемых преобразований на вверенной ему территории. Лорд Кунсайт останется в столице для ко-ординирования ваших действий в провинции, а также разработки дальнейших планов под-готовки и ведения боевых действий. Я думаю, что вам, господа, ясны стоящие перед вами задачи. Если нет вопросов ко мне, то все свободны, кроме Лорда Кунсайта, — последний взгляд королевы был совершенно недвусмысленным, — с которым нам предстоит обсу-дить некоторые рабочие моменты.
Лорды по-военному развернулись и покинули тронный зал. Высокие резные двери не успели как следует закрыться, и всем троим было слышно, как томно растягивая звуки Берилл звала своего Первого Генерала.
— Ку-ун, — и створки дверей плотно сомкнулись.
Только в коридоре со звуками этого тягуче-жеманного голоса действительность происшедшего навалилась на Зойсайта, стремясь раздавить его своей тяжестью. Не пода-вая виду, с прямой спиной и беломраморным лицом, маленький генерал направился к вы-ходу. Он не позволил ни единому чувству родиться в своей душе, зная, что должен сохра-нить это мраморное спокойствие, пока его видят другие.
— Зойсайто-кун, подожди меня, — догнал его Джедайт и дружески коснулся окаменев-шего плеча — тебе слишком тяжело, чтобы оставаться одному.
— Спасибо, Джедайто-кун, — голос Зойсайта звучал ровно и мягко. Он повернулся к другу и с сожалением улыбнулся, — Ты хороший друг, Джедайто, но мне никто не нужен. Прости.
Устав от постоянного внимания, будь то издевательского или доброжелательного, Лорд Огня телепортировался в свой дворец. Но и там не разразилась буря, он не корчился от боли, не рыдал от унижения, не бесился от гнева и жажды мщения. Ни одно чувство не могло прорваться в вакуум, заполнивший Зойсайта. Его маленькая вселенная, замкнутая на Куне, была разрушена, внутри осталась пустота. Эту пустоту не волновало, как и поче-му рухнул их мир, не волновало это и Зойсайта, ставшего пустотой. Ничто больше не мог-ло поколебать равновесия когда-то горячего и вспыльчивого Лорда, ибо все, не являвшее-ся Куном не касалось его мира и не трогало его пустоты. Лорд Кунсайт тоже не волновал его — он был не Куном, а очередным представителем чужого внешнего мира.
Зато внешний мир не оставлял Зойсайта в покое, он постоянно требовал каких-то действий, и пустота молчаливо покорялась. Надо было ехать в провинцию — Зойсайт ехал, надо было обучать солдат — он обучал, надо было предоставить доклад — предос-тавлял, читал на очередном совещании пустые слова пустым голосом, не видя ни холод-ности Кунсайта, ни насмешливости Нефрита, ни сочувствия Джедайта.
— Ну, и чего вы добились? — спросил однажды Кунсайт, по традиции заведенной Бе-рилл, оставшись с ней в тронном зале после совета.
— Я заставила его страдать.
— То, чего нет страдать не может, а Зойсайта нет.
— Откуда тебе знать, что он не прячет свои муки от чужих глаз?
— Откуда мне знать? — горько усмехнулся Кунсайт.
— Только не говори, что вы были одним целым… и ваши сердца бились в унисон… и мысли делились пополам… Ах, что это была за любовь, что за кристально чистое чувст-во!!! — придав лицу издевательски-возвышенное выражение, с глубоким сарказмом про-изнесла Берилл, — Ненавижу патетику.
Кунсайт не ответил на этот выпад, наедине он практически никогда не разговари-вал с королевой.
— Молчим, как обычно. Обижены. Злодейка Берилл убила та-акое чу-уйство!!!
Она продолжала говорить то сама с собой, то обращалась к Кунсайту, надо же бы-ло занять чем-то то время, в которое, согласно старательно поддерживаемому самой Бе-рилл общественному мнению, они с Первым занимались любовью.
Он молчал и думал, что даже её резкий голос остается снаружи, не в силах про-биться к нему сквозь пустоту, ставшую его естеством, с того самого момента, как высокие резные двери закрылись за Зойсайтом и отрезали их друг от друга. Сначала у Кунсайта было много ощущений, то есть сначала он был Куном. Кун негодовал, ненавидел хитрую Берилл, изумлялся её мстительности, страдал от того, что станет причиной мук любимого. Потом, по воле королевы, он стал Кунсайтом. А эмоции не изменились, они переполняли его. Когда они с Берилл появились в тронном зале, где их ждали Темные Лорды, Кунсайт ещё чувствовал надежду на чудо. Тогда каждое слово Берилл, каждая реплика или смена настроение Лордов находили в его душе свой отклик. Но, когда порвалась та нить, что связывала Куна с Зоем, пустота заполонила все. Мир снаружи виделся, будто сквозь тол-щу воды: расплывчатым, далеким и ненужным.
Лишь встречи с Зойсайтом разбивали ненадолго этот вакуум. Хотя Кунсайт пони-мал, что для любимого он только Лорд Кунсайт, очередное цветовое пятно в пустоте, все же рвался к нему душой, мечтая снять противную высокомерную личину, подойти к нему, обнять, посмотреть прямо в дорогое лицо. Ничего такого он позволить себе не мог. По-скольку замок Первого Генерала находился в процессе строительства, ему предоставили покои в королевском, под постоянным наблюдением. Королева была на все готова, лишь бы отомстить Лорду Огня по своему вкусу. Кунсайт с Зойсайтом виделись только на со-вещаниях под неусыпным оком Берилл, запрещавшей даже взгляд останавливать на Чет-вертом Генерале. Ни о каких занятиях со своим “учеником” Кунсайт даже не заикался, он заранее знал ответ:
— Вам стоит увидеться наедине, и все пойдет по новой. Не дождетесь. Будете с муками пропадать поодиночке, а я полюбуюсь, кто первый зачахнет.
Берилл была права лишь отчасти. Кунсайт знал, что уединение не обязательно. Чтобы поставить все на свои места ему нужно заглянуть в милые зеленые глаза, взгляд которых теперь не обращался на него.
Крошечный файербольчик разорвался рядом с Первым Генералом. Кунсайт вздрогнул и недовольно повернулся к Берилл, интересуясь, что ей ещё нужно.
— Время вышло, можешь убираться к себе. И хватит мечтать! Что бы ты ни задумал, ни-чего не выйдет. Конечно, ты считаешь себя очень умным, хитрым и коварным, с тех пор, как я дала тебе демоническую силу, дав прикоснуться к сознанию Металлии. Ты справед-ливо считаешь, твоих талантов действительно хватает, чтобы по праву носить титул Тем-ного Лорда, но до меня тебе далеко. Так, что лучше выброси всё из головы и смирись. По-скольку, стоит тебе сделать шаг, как я уже буду знать об этом. И тогда пеняй на себя — я сделаю с твоим драгоценным Зойсайтом то, что обещала. Иди и помни об этом…
“Зачем постоянно напоминать, что мы оба в её власти?” — думал Кунсайт идя к се-бе. Он и не собирался предпринимать что-либо, зная мстительную натуру Берилл. Но за-претить думать о Зойсайте она не могла. И Кунсайт думал о нем каждый миг, заполняя внутренний вакуум образами любимого. Увы, с каждым днем они становились все блед-нее. Не потому, что Кунсайт любил меньше, а оттого, что увеличивалась пропасть, разде-лявшая их — Зойсайт все дальше уходил в пустоту. С другой стороны, росла и потреб-ность Кунсайта быть ближе к нему. Эта мысль превратилась в навязчивую идею. Кунсай-ту безумно хотелось пусть не подойти, заговорить или прижать Лорда Огня к себе, чтобы не спровоцировать Берилл, но хотя бы побыть в непосредственной близости. Оставаясь в тронном зале после советов, он всегда становился там, где стоял Зойсайт. Берилл язвила и насмешничала по поводу такого поведения. А Кунсайт молча ждал, когда закончится вре-мя, отведенное королевой для их “занятий любовью”, чтобы вырваться из ее общества и пройти по тем коридорам, по которым недавно прошел Зойсайт. Несомненно, всех этих наивных попыток ему было не достаточно, но страх подвергнуть любимого опасности оказывался сильнее желания приблизиться к нему. Но вечно удерживать Кунсайта страх не мог.
Последней каплей оказалось совещание, на котором Берилл объявила своим гене-ралам, что довольна проведенной ими подготовкой, и приказала завтра же начать наступ-ление. Первый Генерал понял, что этот день последний. Завтра младшие генералы отпра-вятся с войсками на Луну, а он останется вместе с королевой руководить армией из штаба. А дальше — война есть война. Кто знает, представится ли другой случай? Кунсайт не со-бирался встречаться с Зойсайтом, чтобы не навлечь на него гнев Берилл. Он только ре-шил не противиться больше желанию, прогуляться вокруг замка Лорда Огня и Ветра.
Решить легко, сложнее выбраться незамеченным из замка Берилл. За Первым все-гда следили верные юмы королевы. Лишить их жизни с помощью магии такому сильному демону, каким стал Кунсайт ничего не стоило. Но любая магия затронула бы энергетиче-ские поля, лучше самой преданной юмы осведомив о его действиях Берилл. Тогда Кун-сайту пришлось вспомнить, что он каких-нибудь полтора года назад в силу особенностей кузнечного дела, был очень сильным человеком, без труда работавшим многопудовым молотом. Он посмотрел на свои мускулистые руки с длинными сильными пальцами и ре-шил, что королевство не проиграет войну из-за отсутствия пары королевских юм. Освобо-дившись от преследования, Лорд Льда и Снега закутался в длинный теплый плащ и вышел в сырую, ветреную ночь.
Ноги быстро несли его по маршруту единственный раз пройденному вместе с Зой-сайтом, да ещё и в обратном направлении. Прошедшие полгода не притупили памяти Кунсайта. Узкие кривые улочки не могли запутать его, а дождь со снегом — заставить по-вернуть вспять. Чем ближе он подходил, тем быстрее шел. Последние кварталы Первый уже бежал. Он завернул за угол и как вкопанный остановился перед знакомым замком, гордо возвышавшимся над ближайшими зданиями. Замок был мрачен и темен, светилось лишь одно боковое окошко. От этого маленького желтого огонька Кунсайту стало тепло и покойно: “ Вот и свиделись на прощание”. Он повернулся, но не смог уйти, а вместо этого вошел в незапертую садовую калитку и прислонился к каменной ограде, продолжая ду-мать о том, кто был там внутри: “Наверное, работает. Далась ему эта война. Шел бы луч-ше спать, не высыпается, наверное…”
Четвертый Генерал действительно работал. Он не думал о сне, как не думал ни о чем другом. На совете сказали, что до завтра требуется завершить все дела. Пустота, со-ставлявшая Зойсайта, завершала их с равнодушным автоматизмом штамповочного аппа-рата. Вдруг лорда Огня что-то толкнуло изнутри. Он встал, хотел подойти к окну, но отче-го-то не решился. Вместо этого Зойсайт вышел из кабинета и стал спускаться по лестнице к выходу. Парадный вход он тоже пропустил и выскользнул в ночной сад через черный. Не понимая, что его сюда привело, Зойсайт пошел между мокрыми стволами, пока не увидел причину неожиданного беспокойства. Высокая фигура, закутанная в плащ.
Зойсайту не нужно было угадывать, кто стоит, прислонившись к забору, и неот-рывно смотрит на освещенное окно кабинета. Младший генерал закрыл глаза, прислуши-ваясь к себе. Пустота, жившая в нем так долго, испуганно замерла и неожиданно взорва-лась бурей ощущений, которые обходили его стороной все прошедшее время. Незаметно они где-то накапливались, чтобы теперь излиться одним грохочущим водопадом мучи-тельной боли, чуть не сбившим с ног Зойсайта. Тем не менее среди этой мрачной какофо-нии различных оттенков страдания, словно первый весенний солнечный луч после длин-ной полярной ночи, робко пробивалась надежда. Надежда на то, что может в стоявшем у ограды чужом демоне есть хоть частица его дорогого Куна, ибо что ещё могло привести ненастной ночью в пустынный сад его замка Первого Генерала Её Величества.
Кунсайт почувствовал пылающий взгляд, устремленный на него из гущи деревьев. Он обернулся и между стволов, качавшихся от резких порывов ледяного ветра, нашел гла-зами маленькую неподвижную фигурку. Между мечущимися тенями ветвей с грацией и настороженностью дикого оленя, готового метнуться молнией и скрыться в чаще при ма-лейшем признаке опасности, стоял Зойсайт. Он словно ждал чего-то.
“Как быть? Я должен немедленно убраться отсюда, или же я дам Берилл повод сде-лать с ним то, что она обещала. Лучше обречь себя и его на вакуум в душе, чем на это,”— лихорадочно думал Кунсайт. Но, ощутив мучительную волну отчаяния, исходившею от Зойсайта, пустота внутри Первого захлебнулась ею, заполнилась и прекратила быть пус-тотой, и он остался. Впервые ему пришло в голову, что никакие ужасы и издевательства, заготовленные Берилл, не смогут сравниться болью, испытываемой сейчас его маленьким Зоем. И в его, Куна, власти прекратить это. Пусть ценой других, физических страданий, но Кунсайт чувствовал, что Лорд Огня согласен на любые пытки, только бы знать, что он никогда не ошибался в своем любимом.
Откидывая капюшон с головы, он шагнул к Зойсайту, призывно протянув руки:
— Зой…, — дальше Кунсайт хотел сказать: “Я не предавал тебя”, но не смог выговорить из-за спазма, сдавившего горло, а только побежал навстречу двинувшейся к нему изящной фигурке.
— Кун…, — зазвенел слезами голос Зойсайта.
Кунсайт подхватил его и стал часто и неловко целовать, куда попало, шепча: “Зой” оттого, что ничего больше не выговаривалось. И Зойсайт целовал его, отвечая: “Кун”. И обоим не требовалось больше никаких объяснений. Их правильная, рассчитанная на дво-их, вселенная ожила, забилась в собственном ритме.
Ураганный всплеск в энергиях двух Темных Лордов разбудил их бдительную коро-леву. Узнав переплетавшиеся силы Огня и Льда, она сразу же поняла, что произошло. Ярость и ненависть оскорбленной женщины вспыхнули в ней с новой силой: “Они снова решились бросить мне вызов! Ну, что ж они поплатятся за это!” Берилл телепортирова-лась к источнику возмущения в энергии. Так и есть! Эти двое повизгивая, как довольные щенки, нежно ласкались друг к другу, словно и не существовало сотворенного ею нагро-мождения лжи, разделявшего их все прошедшее время.
— Кунсайт! — вскричала королева, начиная плести смертоносное заклинание ужасающей мощи. — Разве я не предупреждала тебя?
Темные Лорды не вздрогнули и не отскочили в разные стороны, как делают это за-стигнутые врасплох. Они только повернулись к ней.
— Королева Берилл, — констатировал факт Кунсайт, спокойно глядя, как она вызывает смертоносные силы.
— Она пришла, — в том же тоне продолжил Зойсайт.
От их невозмутимости у Берилл опустились руки. В спокойствии любовников не было ни вялой покорности судьбе, ни отважной решимости встретить неизбежную гибель лицом. Когда они были вдвоем, то просто не боялись смерти. Вдвоем они вообще ничего не боялись. Берилл это разгадала и, бросив первое заклинание на полуслове, принялась плести второе, призванное разделить эту пару.
Оба Лорда наблюдали за действиями королевы, не пытаясь помешать ей или пере-убедить её. И в этом безразличии к её действиям Берилл заподозрила некий новый источ-ник внутренней силы, не понятный ей. Она вгляделась по очереди в льдистые, и в травя-ные глаза и, оскалившись от злобы и бессилия, зашипела:
— Будьте вы прокляты!!! — она поняла, что ничего не может сделать влюбленным.
То есть может расщепить их на атомы, разбросать по разным уголкам мироздания, подвергнуть самым изощренным пыткам… Но зачем, раз для этих двух демонов, таких слабых и беспомощных по сравнению с могуществом их королевы, подобные меры отны-не страшны не более, чем любые житейские невзгоды? Зачем, если ничто не может заста-вить их страдать пока они вдвоем? А разлучить их не в силах всемогущей королевы Бе-рилл и даже грозного бога Металлии. Ни расстояния, ни годы не властны разрушить их собственную вселенную, ведь для этого надо прервать связь двух любящих сердец. А те-перь это невозможно потому, что ни Лед, ни Огонь не поверят никогда больше, что оши-бались в своей любви.
Берилл вся затряслась, завыла от бессилия и исчезла в яростной вспышке.
А Кунсайт и Зойсайт стояли вдвоем, светясь своим счастьем, безмятежные и муд-рые. Им ведомо было все: что завтра им придется идти на войну, и что суждено погибнуть под мощью Серебряного Кристалла и возродиться снова, и снова погибнуть, и снова… что жизнь вообще это театр абсурда, и что для них каждый будущий миг прекрасен, ведь они ВДВОЕМ.

Жалобы и предложения жду по адресу: almandin@pisem.net
Отвечу на все письма, но с некоторым опозданием. Sorry.

1 Здесь и далее подразумевается, что человеком называет себя любое разумное существо (включая демонов), по крайней мере, пока не дойдет до сравнений с другими расами (т.е. собственно людьми).